ЭКСПЕДИЦИЯ В СТРАНУ ЗОЛОТЫХ ПИРАМИДОК.
Подробное описание приключений и похождений в самой буддистской из буддистских, в самой изолированной из изолированных и самой самобытной стране Мьянме. Или как некоторые продолжают называть это странное место - Бирме
Save me from drowning in the sea
Beat me up on the beach
What a lovely holiday
There's nothing funny left to say
(«The road to Mandalay» Robbie Williams)
Не дай мне в море утонуть,
Оставь на пляже где-нибудь
Тот фестиваль был просто класс
Приятно вспомнить и сейчас
(Перевод мой).
- Молодой человек, вы куда после Бангкока собираетесь?
Эти слова я слышу каким-то боковым слухом, но вдруг понимаю, что «молодой человек» - это я, а вопрос обращен именно ко мне. Пелена сонного наваждения слегка падает, и я начинаю осознавать, что сейчас зима, глубокая ночь, я в аэропорту, стою в очереди на регистрацию рейса «Новосибирск - Бангкок», а женщина, что стоит прямо за мной чего-то от меня хочет. Три часа по полуночи дают о себе знать, но я встряхиваюсь и бодро, с оттенком легкого превосходства Великого Путешественника небрежно так заясняю:
- Вот получу в Бангкоке визу и двину в Мьянму.
- О! Классно! Как мы вам завидуем! – Восклицает Людмила (как выяснилось позже, так ее зовут) – Мы в прошлом году там были и нам там так понравилось, что хочется еще раз туда поехать, там так интересно, там такие милые туземцы, и вообще нам все-все там понравилось, так понравилось… Но в этом году мы берем машину и едем по Северному Таиланду. Хотим посмотреть Чиангмай, Чианграй и … Названия тайских городов и деревень без запинки слетают у нее с языка. Сразу видно, что человек долго готовился и прорабатывал маршрут, читал отзывы и писал планы.
Людмила подробно рассказала мне о тонкостях их путешествия. В то время как её спутник Виктор, лишь степенно ухмылялся в седые усы. Интересное начало, подумалось мне. Все-таки Бирма не такой популярное место и были там считанные единицы. И, чтобы в очереди на регистрацию они мне встретились, нет, так точно не бывает. Хотя вспомнилось мне моё перуанское путешествие, когда из Москвы в мадрид я сидел в самолете рядом с дамой из Иркутска, тоже летевшей в Мадрида в Лиму. Так что причуды судьбы частенько бывают весьма прихотливы.
Здесь, наверное, будет самое время уделить несколько строк причинам, побудившим меня отправиться в столь не тривиальное путешествие.
1. Бирма – страна самых передовых технических, научных и архитектурных достижений? – Да, ни боже мой!
2. Это страна – образец чистоты, санитарии и первоклассного сервиса? – Три раза ха!
3. Здесь собраны величайшие достижения человеческой культуры? – Отчасти!
Самое главное за чем едут в Мьянму, это конечно же своеобразный эффект машины времени. Благодаря тому, что с одной стороны, военные власти (так называемая «хунта») до 1996 года придерживались политики самоизоляции, а с другой – мировая общественность в лице США и их сателлитов до апреля 2012 года отказывались снять гуманитарные санкции с этой страны, здесь сохранились очень многие элементы начала шестидесятых годов. Это время, на которое приходится мое детство. И все эти пыльные не асфальтированные дороги, кучи мусора на каждом углу, дребезжащие грузовички, отсутствие уличного освещения пробуждали далекие воспоминания о частном секторе Новосибирска или Горно-Алтайска.
Кроме того, едут в этот уголок изоляционизма еще и потому, что Мьянма очень сильно отличается от всех остальных стран по многим показателям. Я даже составил список диковин:
1. Мужчины и женщины носят лонжи.
Это такие своеобразные юбки от талии до щиколоток. При этом, мужики обходятся без трусов;
Это такие своеобразные юбки от талии до щиколоток. При этом, мужики обходятся без трусов;
2. В неделе у мьянмарцев 8 дней. Уж очень они привержены астрологии. В их астрономии 8 планет, восемь частей света (тут как у нас четыре основных и четыре дополнительных), ну и дней недели 8, хотя часов в неделе столько же как у всех - 168. Просто среда разбивается на день до полудня и день после полудня. Почему среда? В среду родился Будда.
3. Для мьянмарцев гораздо важнее не год рождения, а день недели и час рождения, а также фаза луны. Именно по этим показателям они определяют своего святого покровителя в храмах и ухаживают за ним.
4. Язык слоговой, трехтональный входящий в китайско-тибетскую языковую семью. Тоновое звучание делает бесполезным использование разговорников. Единственным мной выученным словом было приветствие «Мингалаба!».
5. Письменность тоже весьма своеобразна потому, что основана на древнеиндийском письме «брахми», не используемом более нигде в мире. Даже цифры свои. Хотя здесь глобализация все же активно проникает в жизнь бирманцев. Калькуляторы, которыми пользуются все торговцы используют европейские цифры.
6. Настрой большинства населения на обеспечение себе более комфортной реинкарнации. Это становится заметно в пренебрежительном отношении к комфорту, к развлечениям. Бирманец вместо телевизора, например, купит золотую пластинку и приклеит ее к священной пагоде, или внесет вклад на строительство ступы, или просто отдаст в виде пожертвования.
7. Столица страны постоянно переносится. За всю историю государства столицей были практически все города. Последним переездом был переезд из Янгона в деревню Нейпьидо. Вся прелесть новой столицы – расположение в самом центре страны.
8. Широко распространен ручной труд. Особенно при строительстве дорог. Много занятых неквалифицированным тяжелым трудом (перенос гравия, подъем кирпичей) женщин и подростков.
9. Рейсы всех местных авиакомпаний внутри страны действуют по двойному маршруту: Янгон – Баган – Мандалей – Хехо – Янгон и встречный. Пассажиры при каждой посадке тасуются в зависимости от аэропорта назначения, а чтобы не путаться на всех наклеивается бирка определенного цвета.
10. Отдельно стоит рассмотреть особенности связанные с политикой
· Мьянма – единственная страна в Юго-Восточной Азии, требующая получения полноценной визы для всех иностранцев без исключения. Радует только то, что процедура получения весьма проста и занимает от нескольких часов (при наличии авиабилета), до пяти дней. Получить можно в любом консульстве. Я получал в Бангкоке.
· До сих пор из-за международной изоляции в стране отсутствуют банкоматы всех международных платежных систем. Международный роуминг тоже отсутствует. С июля 2012 были разблокирован интернет и сейчас доступен везде по очень низким ценам или как в отелях бесплатно.
· В стране действуют два курса иностранных валют. Правительственный курс равный 5,3 чата за доллар. И «реальный» рыночный курс 845-900 чат. Кто и где пользуется правительственным курсом для меня осталось загадкой (может быть при межгосударственных расчетах), а рыночный курс действует везде начиная от уличных маклеров и заканчивая банками и госучреждениями (музеи, заповедники и т.д.).
· Повсеместно в ходу американские доллары. Вот только купюры должны быть максимально новыми. Не принимаются надорванные, подписанные, даже излишне потертые банкноты. Но и сдача сдается новенькими зелененькими бумажками.
· Несмотря на враждебность к бывшим колонизаторам англичанам в стране используется старая британская система мер и весов. В ходу мили, ярды, футы, пинты и т.п. Но движение – правостороннее.
Свои мысли о причинах международных экономических санкций я изложил в отдельном приложении.
Жаль, что Людмилу и Виктора я потерял во время ожидания вылета из Толмачево. Семь часов полета прошли без приключений.
- …Наш экипаж прощается с вами и благодарит за то, что вы воспользовались услугами компании эс севен, желаем вам… бла-бла-бла...
- Саватди крап, мистер,
- Велком ту Тайланд, сэр.
Пасс-контроль в этот раз удалось проскочить минут за 20. И вот уже привычно ныряю во влажную жару тайландского полдня. Скорее бы скинуть зимние шмотки! Еще пять минут и я в такси, чтобы, наконец, принять горизонтальное положение и вздремнуть. Ехать мне в район Силом, где расположен забуканный мной отель. Критерий по которому я его выбирал был тот, что расположен он в десяти минутах пешего хода от дверей Мьянмарского консульства. А кроме этого на крыше оказался неплохой бассейн, что очень скрашивало мое пребывание в Городе Ангелов. Водитель не знает расположения моего отеля. Зато знает расположение консульства. И уже от него начинает расспрашивать туземцев не знают ли они «King Royal Garden Inn».
Это собственн, не удивительно, отель простенький едва дотягивает до заявленных трех звезд. Ко всему ему неплохо было бы дать косметический ремонт. Зато басен на крыше с декорациями из небоскребов был очень хорош. К тому же мало кто из постояльцев пользовался таким замечательным приспособлением.
Душ. Жаль – вода теплая и холодной здесь не бывает. Шорты. Футболка. Сумку с нужными мелочами на плечо. Правое плечо вперед,на осмотр окрестностей, шагоооом, арш! Надо же узнать, где конкретно расположено консульство, во сколько оно открывается и другие мелочи жизни.
От гостиницы до консульства идти оказалось ровно 10 минут. Поскольку сегодня воскресенье, то естественно, что консульство закрыто.
Работает оно с понедельника по пятницу в следующем режиме: приём документов на визу и оплата визового сбора с 09.00 до 12.00, выдача паспортов с визами с 15.30 до 16.30 местного времени. Визу можно получить при наличии билета с завтрашней датой в день подачи документов с доплатой за срочность за 1260 бат. За 1060 бат можно получить визу на следующий день. А за 360 бат в обычном режиме через пять дней. Из документов нужны паспорт, действительный еще полгода, анкета, бланк которой можно получить в соседнем переулке совершенно бесплатно, там же имеются образцы для заполнения, там же могут за несколько бат сфотографировать и помочь заполнить анкету.
Следующее утро я с этих процедур и начал. Пришел к дверям консульства к половине девятого. Человек 30 уже имелось. Анкета и фотографии у меня были. Однако я заметил, что у соседей по очереди анкета выглядит не так как у меня. Там еще оборотная сторона просматривается. Не всё скачал. Метнулся в упомянутый переулок. Всё заполнил, приклеил фотки. Стою, жизни радуюсь. В девять ровно начали запускать народ. Выдали каждому картонку с номером окошка и порядковым номером. Мой номер 12. Процесс идет быстро и минут через 15 я уже сдаю документы. Однако батов у меня не хватает, а доллары принимать девушка отказывается. Приходится бежать в соседний банк и менять полсотни долларов на баты, возвращаться обратно и отдуваясь платить за сверхсрочную визу. Если бы брал срочную, на самолет бы не успел.
Сейчас моя любимая авиакомпания Юго-Восточной Азии «Air Asia» базируется в Бангкоке на втором международном аэропорту Дон Мыанг (Don Muang), расположенном на северо-восточной окраине столицы Тайланда. Добираться я решил самым экономичным путем. От станции «Сурасак» воздушного метро, которое здесь называется скайтрейн еду до станции SIAM. Там пересаживаюсь на ветку «Сукхумвит» и еду до конечной станции «Mo Chit», далее сажусь в маршрутку и всего за полчаса (суммарно) оказываюсь у аэропорта. Дорога обошлась мне в 55 бат и к тому же, такой способ оказался и самым быстрым по причине отсутствия пробок на уровне пятого этажа. Тут же приобрел «Lonely Planet» за 825 бат. Дорого конечно, но все равно вдвое дешевле, чем на родине. Зато эта скромная книжечка очень хорошо помогала мне в моем путешествии на протяжении всех десяти дней.
При регистрации к ручной клади сильно не прикапываются. А то, при подготовке мне встречалась информация, мол, раз у Эрэйши платный багаж, то ручная кладь строго проверяется один предмет в одни руки и вес не более 7 килограмм. Ничего подобного, никого не интересует сколько весит рюкзак и есть ли еще какая-то сумка. Думаю, что злоупотреблять доверием малайских перевозчиков не стоит, но и сильно ограничивать себя нет острой необходимости. Хотя по правилам, могут заставить платить за перевес и значительно больше, чем платишь на сайте при заказе билета. Перелет до Янгона занимает около часа. Несмотря на то, что по традиции вылет задержался на 15 минут прилетели вовремя.
Край солнечного диска едва касался горизонта. Но на глазах скрывался за этой условной линией. Прямо в аэропорту поменял 200 долларов на чаты по курсу 845 чат за доллар. (Произносится именно ЧАТ, а вовсе не кьят, как принято во многих русскоязычных источниках.
Дело в особенностях транскрибирования латинских надписей. «К» произносится как «Ч». Как раз на эту тему прослушал коротенькую лекцию, которую прочел пожилой монах группе американских туристов пока мы стояли на пассконтроле). Получил на руки пухлую пачку потрепанных купюр этих самых чатов и занялся организацией трансфера. Договориться удалось с веселым пареньком, который за 8000 чат согласился доставить меня к забронированной мной гостинице «Windsor».
Ехали долго, утомительно и уныло. Огромная пробка превратила 17 номинальных километров от аэропорт «Мингаладон» до отеля в какое-то бесконечное липкое как битум и тягучее как смола перемещение. В дополнение к радостям медленной езды прилагались бонусы в виде отсутствия кондиционера в машинке, а соответственно и окон. Плохое качество местного бензина можно было почувствовать не только носом но и глазом и кожей. Пыль можно было соскребать с лица прямо салфеткой.
Тем не менее конец пути все-таки наступил. У ворот отеля с громким названием «Виндзор» меня встретил портье. Я уже предвкушал прохладный душ и бутылочку пива, но ожиданиям моим не суждено было оправдаться. Овербукинг! Извиняйте, говорят, но нет у нас для вас, досточтимый сэа свободных местов на эту ночь. На следующую есть, а вот на эту хоть тресни. Я попробовал с ними ругаться, требовал главного начальника, с кем-то разговаривал по телефону. Тщетно! Пришлось мне на предложенном тук-туке ехать в отель этого же хозяина, расположенный на западной окраине Чайна тауна. Жалко было очень! Дело в том, что этот «Виндзор» расположен напротив Народного парка, а тот в свою очередь плавно перетекает к самому главному сайту города, да чего там города, всей страны – золотой ступе Шве Дагон. Но, не судьба...
Тук-тук медленно тарахтит по темным улицам знаменитого Рангуна (так назвали этот город англичане). Уличное освещение включено фрагментарно. Бывшая «королева Индо-Китая» постарела, обветшала и покрылась струпьями мусорных куч. Минут через десять мы оказываемся перед ярко освещенным подъездом отеля MGM.
- Мингалаба! Хэллоу сэр! Ё паспорт плиз,
Пять минут на оформление и я в сопровождении улыбчивого стаффа поднимаюсь на свой шестой этаж. Первым делом паренек отодвигает штору, раздвигает жалюзи и пафосно восклицает:
– Шведагон Пайя!!!
- О!Кей! - не менее пафосно восклицаю я ему в ответ, - но вот, все-таки хочется узнать все ли в порядке с водой, кондиционером и прочими причиндалами цивилизации - вот эбаут экипмент оф май рум?
Экипмент, к счастью оказался ОКей. Пыль с тушки смыта. Свежая футболка надета. Можно отправляться знакомиться с ночной жизнью окрестностей.
Район прилегающий к гостинице MGM и к соседней Panda Hotel ни днем, ни, тем более ночью особого интереса для туриста не представляет. Особенно остро это начинаешь понимать, когда пройдешь параллельной улицей через место ночлега местных торговцев. Смесь цыганского табора, китайских харчевен и лежки российских бомжей. Плюс стаи бродячих собак одинаковой бежевой масти, но разной степени сохранности и добродушия.
Сделав круг по соседним кварталам, я понимаю, что мне надо либо идти в гостиницу и ложиться спать, либо ехать наслаждаться ночным видом Шведагона, потому что в темноте китайских кварталов можно не хило наебнуться. Естественно, я выбираю ехать. И, как в сказке, тут же обнаруживается такси, водитель которого согласен доставить меня к священному символу всех мьянмарцев за жалкие 1500 чат.
Водителя звали Бо Бо. Почти что тёзки. Позже я узнал, что двойное имя по традиции дается мальчикам как символ удачи. Он несколько лет работал водителем в Сингапуре и поднатаскался там в инглише. В Сингапуре ему очень понравилось, а вот почему он вернулся в Бирму парень как-то умолчал.
Затормозил наш тарантас около подножия холма. Прямо от ворот можно было попасть в лифт. Я так и поступил. Никто никаких билетов с меня не спрашивал, ничего не требовал. Может по причине позднего времени? Бог весть. Но осматривал я ночной Шведагон абсолютно безвозмездно, то есть даром. Кроме того, я совсем забыл про дресс-код, запрещающий появляться на территории буддистских святынь в шортах. Однако никто мне никаких замечаний не делал. Вспомнил об этом только когда увидел объявление об этом на выходе.
Надо сказать какого-то сногсшибательного впечатления ночной Шве Дагон на меня не произвел. Да, всё сияет, переливается и блестит. Да, много желтого цвета, электрических гирлянд и светодиодных лампочек. Огромное количество изваяний Будды всех размеров и сортов, но одинаково примитивных, аляпистых и убогих в своей деревенской простоте. Вот стоял бы там только один главный конус, вот было бы благолепие! Один круг по ходу солнца вокруг главной ступы, которая действительно великолепна. И всё! Крыша едет напрочь. Монахи, туристы, паломники, орущие дети, сверкающие будды, огромные тараканы, – всё смешивается в один невообразимый клубок. Нда…Пора и в койку, приходит в голову отрезвляющая мысль.
Обратно ехал тоже на такси, но с местными таксерами кое-как удалось сторговаться за 2000 чат (начинали с 5000).
Рялом с отелем был обнаружен магазинчик «S7»(аналог тайского 7-11) и закуплено местного пива «Mianmar beer» пинта, а еще неподалеку попалась замечательная булочная «English Bakery» со свежайшей выпечкой. Нигде больше в Янгоне, вообще в Мьянме (да и Тайланде тоже) такая прелесть не попадалась. Так и завершился первый день в Бирме.
Ночь прошла без каких-либо приключений. Солнечный свет озарил шпили пагод уже около шести часов утра. Завтрак в отеле с 7.00. Я не стал спешить и пошел искать буфет в начале девятого. Завтрак не блистал разнообразием, но был вполне сытен. Три вида горячих блюд китайской кухни: рис жареный с овощами, рисовая лапша со свининой, какая-то жиденькая каша на вид страшно полезная и невкусная. Нарезка из местных фруктов: бананы, манго, папайя и ананас. Что удивило больше всего, так это наличие кофе, сваренного отдельно, а не в общем баке. Что еще более удивительно – кофе был вполне годным. Не Парижский, не Ханойский, но достаточно крепкий и бодрящий. Наливает его по требованию спец по наливанию. Этот паренек похоже больше ничем не занимался, только бегал с кофейником.
Торопиться сегодня особо некуда. Янгон не особенно богат на достопримечательности, поэтому прогуляюсь пешочком по маршруту: Боджоке Аун Сан Роад – Боджоке Аун Сан Рынок (Скот-Маркет) – ЖД Вокзал – пагода Суле – Сити Холл – сквер Махабандула – Мерчант стрит – Сейн Рью роад – собор Св. Марии – оз. Кан До Джи – Шведагон – Маха Визара – и по кратчайшему пути домой. В отеле мне выдали весьма не плохую карту прилегающего участка территории города. Лучше чем в ЛП. По ней и ориентируюсь.
По сути, такой маршрут является большой пешеходной экскурсией по всему колониальному центру города. Плюс Шведагон и окрестности.
Как город Янгон явление молодое. Городом он стал при англичанах. До англичан здесь была деревня обслуживающая паломников, приходящих к великому буддистскому святилищу Золотой пагоде Шве Дагону. Деревня тоже называлась Дагон. Жили здесь в основном моны до тех пор пока в 1755 году король Алаунпая, владыка Верхней и Средней Бирмы, основатель Сагайна не надумал «прорубать окно» к морю-океану. Завоевал Нижнюю Бирму, присовокупил к своему королевству и знаменитую пагоду в качестве симпатичного сувенирчика. Он и деревеньку переименовал в Янгон, что на бамесе можно трактовать как «конец войне». Один из наиболее удачливых королей был этот Алаунпая, прямо как наш родной Пётр I. Он и Монов победил, он и Шанов покорил, да еще и в Сиам нагрянул и Тайскую столицу Айютая сжег нахер. Азиат и варвар, что с него взять.
Однако и под новым именем Янгон все равно оставался бы рыбацкой деревней, если бы не европейские купцы. С середины XVIII века практически все европейские торговые компании обзаводятся здесь торговыми факториями. Даже армяне отметились. По переписи населения проведенной бирманской таможенной службой насчитали аж 40 человек персидских армян. А уж всяких французов, англичан, голландцев и португальцев селилось сотнями. Эпоха великих колониальных завоеваний вступала в свои права.
Коренные изменения в структуре города произошли, когда англичане устроили здесь отправную точку своей бирманской экспансии. Прямоугольная сетка, идущая еще от римлян, была введена полковником Фрезером и сэтого момента можно считать, что деревенька Янгон растворилась в ткани европеизированного Рангуна.
Ориентироваться в городе благодаря прямоугольной планировке довольно просто. Центральная часть или старый Рангун ограничена с юга и запада рекой Янгон, сплошь застроенной торговыми причалами, пакгаузами и стихийными рынками, с востока протокой Пасадун, а с севера – железной дорогой.
Я иду по широкому проспекту Боджок Аун Сан. Чувствуется солидность и размах. Но это если не смотреть на тротуар. Тротуар – сплошная жилая улица.
Оно и понятно – дома у большинства тесные, без кондиционеров, без окон. А на улице хорошо – светло, ветерок обдувает. Повесил себе гамачок и болтай с соседями о тяготах жизни или можно играть с ними по маленькой в маджонг, лото или другие настольно-наземные игры. А вокруг добрые соседи продают, покупают, кушают, спят, растят детей и лишь ненадолго отходят в сторонку (не далеко) по зову природы. И такая непринужденная картина на протяжении всего проспекта. Во всю практикуются общественные работы типа строительства и ремонта дорог. Женщины здесь в почете. При переноске тяжестей и других тяжелых работах заняты преимущественно они. Пешеходов здесь не любят, это видно по отсутствию нормальных тротуаров даже в большинстве районов Янгона, в остальных городах страны и вовсе полный ахтунг. Светофоров для них тоже нет. Законными участниками дорожного движения признаются только автомобили.
Оно и понятно – дома у большинства тесные, без кондиционеров, без окон. А на улице хорошо – светло, ветерок обдувает. Повесил себе гамачок и болтай с соседями о тяготах жизни или можно играть с ними по маленькой в маджонг, лото или другие настольно-наземные игры. А вокруг добрые соседи продают, покупают, кушают, спят, растят детей и лишь ненадолго отходят в сторонку (не далеко) по зову природы. И такая непринужденная картина на протяжении всего проспекта. Во всю практикуются общественные работы типа строительства и ремонта дорог. Женщины здесь в почете. При переноске тяжестей и других тяжелых работах заняты преимущественно они. Пешеходов здесь не любят, это видно по отсутствию нормальных тротуаров даже в большинстве районов Янгона, в остальных городах страны и вовсе полный ахтунг. Светофоров для них тоже нет. Законными участниками дорожного движения признаются только автомобили.
Большой рынок Скот-Маркет еще закрыт, но по его переходам удобно попадать на переходной мост через железную дорогу. Вот впереди замаячил шпиль англиканского собора. Этого добра в городе много. Стиль неоготика. Время постройки конец XIX – начало ХХ века. Пуритански бедные, скучные и убогие. С другой стороны, странно ожидать от заброшенной колонии шедевров клерикальной христианской архитектуры, это Испанская империя позволяла себе строить в богатых колониях величественные соборы Мехико, Арекипы и других городков. А вот и главный вокзал страны.
По пути заглядываю:
- Вот кэн ай хэлп ю? - тут же окликает меня какой-то старичок
- Вот кэн ай хэлп ю? - тут же окликает меня какой-то старичок
- Джи су вэ, мхо бу, спасибо, нет – Я еще помню заученную конструкцию главной фразы всех путешественников. Покупку билетов я откладываю на потом. Вдруг мне повезет и я куплю билеты на самолет? По схеме вижу что в сторону центра отходит магистраль вдоль которой расположено несколько информационных пунктов. Туда и направляюсь.
По пути вижу только что, прямо при мне, открывающееся турагентство. Судьба! Значит мне туда дорога. Сотрудники весело и дружно заняты украшением офиса к Новому Году. Все завалено гирляндами, какими-то флажками, мишурой. Но для клиента место расчистили, предложили чай, все как рекомендуют профи.
- Хэв ю тикет бай плэйн фром Баган ту Хехо энд фром Хехо ту Мандалей? – разражаюсь я непривычно длинной тирадой и одновременно пишу на какие даты. Девочка с именем Но Гэй (на бейджике крупно написано) тыкает пальчиками в клаву.
- Джаст момент, плиз, Ду ю тэйк?- маленькая пауза – Йез!, нет даже так – Йез!!!, или даже ЙЕЗЗЗ!!!. Отлично на нужные мне даты билеты есть у компании «Эйр Баган». За 122$ + 2000 чат комиссии я получил вожделенные билеты. А на плечо Янгон – Баган решил поэкспериментировать передвигаясь на поезде. Однако билетами на поезд милые девочки из ТА “UA Ticketing & Tours” не занимались. Пришлось переться обратно на вокзал, чтобы уже окончательно снять проблему перемещений.
Вот здесь была засада. Я то, начитавшись отчетов о бирманских поездах, предполагал обзавестись нормальным спальным местом и провести в холе и неге всю ночь до самого прибытия. Ан нет! Оказалось, что на завтра спальных мест нет. Пришлось брать за 35$ сидячее, но Первого Класса. Ладно, думаю, с проводником договорюсь, доплачу ему и все равно спальное место получу. Ха! Я еще не знал в тот момент, что в моем поезде будут только вагоны с сидячими местами, поэтому не сильно расстраивался.
Долго ли коротко ли, но с билетами я разобрался. Теперь следует продолжить осмотр города. Спускаемся к старому центру. Площадь Суле, пагода того же названия, Махабандула парк, Сити-холл все дела.
Пагода Суле совсем показалась мне не привлекательной. Даже зайти внутрь глухих фанерных загородок желания не возникло. Сами подумайте, из-за странного нагромождения каких-то бетонных, дощатых, фанерно-картонных заборов выглядывает золотой шпиль 46 метров высотой, и чего? Нет, куда пристойней выглядят старые колониальные здания времен британской колониальной администрации. Мэрия – смесь классицизма и индо-сарацинского стиля, дворец юстиции с башней и часами в добротном псевдороманском стиле.
Запросто представляешь себе пробковые шлемы и кители цвета хаки с накладными карманами Королевского Беркширского полка, красные мундиры Ротлендширского полка и черные бороды и тюрбаны сикхов, стук копыт и громыхание колес двуколки. Впрочем, стук копыт можно услышать и сейчас. Явно не пошла независимость народу Бирмы на пользу.
Запросто представляешь себе пробковые шлемы и кители цвета хаки с накладными карманами Королевского Беркширского полка, красные мундиры Ротлендширского полка и черные бороды и тюрбаны сикхов, стук копыт и громыхание колес двуколки. Впрочем, стук копыт можно услышать и сейчас. Явно не пошла независимость народу Бирмы на пользу.
Я ж тем временем продолжаю свои блуждания по старому обшарпанному донельзя городу. Местами Янгон очень сильно напоминает столицу Камбоджи Пномпень. И все из-за черной плесени покрывающей многие бетонные здания постройки 60-70-х годов прошлого века. Плесень забирается во все щели и трещины, создает там питательную среду, в которой пускают корни всякие сапрофиты. И вот уже здания покрывают заросли лиан, клематис, индийских гранатов и прочих ползучих представителей местной флоры.
Интересно наблюдать течение жизни. Вот продается бетель. В странах Юго-Восточной Азии листья бетеля традиционно используются как тонизирующее средство. Их жуют вместе с гашёной известью и кусочками семян пальмы катеху.
Гашёная известь используется для того, чтобы сохранить активные вещества, позволяя им проникнуть в кровеносную систему. Семена пальмы катеху содержат алкалоид, который стимулирует слюноотделение и сам является возбуждающим средством. В таком виде бетелевая жвачка употребляется уже много столетий, возможно — тысячелетий. При пережевывании бетель превращается в очень стойкий краситель темно-красного цвета. А регулярное сплевывание превращает тротуары в подобие стройплощадки, на которой расплескали сурик. Хотя если особо не приглядываться, то несильно то и заметно.
Гашёная известь используется для того, чтобы сохранить активные вещества, позволяя им проникнуть в кровеносную систему. Семена пальмы катеху содержат алкалоид, который стимулирует слюноотделение и сам является возбуждающим средством. В таком виде бетелевая жвачка употребляется уже много столетий, возможно — тысячелетий. При пережевывании бетель превращается в очень стойкий краситель темно-красного цвета. А регулярное сплевывание превращает тротуары в подобие стройплощадки, на которой расплескали сурик. Хотя если особо не приглядываться, то несильно то и заметно.
Для облегчения труда почтальона адресат спускает корзинку на веревочке, а потом уже с корреспонденцией втягивает к себе наверх.
В качестве школьных автобусов используются легкие грузовички. Детей возят прямо в кузове, чуть ли не навалом. Много попадается велорикш, которые на местном жаргоне называются «си са», что напоминает английское «seat side» - «садись сбоку». Дело в том, что у повозок этих клиентское место расположено рядом с водителем. А еще почти на каждом таком самокате нарисованы большие миндалевидные глаза.
Забавляют лица женщин и детей покрытые специальной защитной пастой. Пасту производят из дерева танака, растирая ее на каменном жернове. Бирманки верят, что нанесение танаки на щеки, делает их похожими на европеек.
Забавляют лица женщин и детей покрытые специальной защитной пастой. Пасту производят из дерева танака, растирая ее на каменном жернове. Бирманки верят, что нанесение танаки на щеки, делает их похожими на европеек.
А главное, повсюду большое количество пагод и монастырей. Монахи тоже попадаются Почти на каждом шагу утыкаешься взглядом в их темно-красные или бордовые тоги. У монаха всего лишь один комплект одежды, и любая его часть подлежит замене лишь в том случае, если на ней уже есть 10 заплат. Особо оговорены случаи, когда и какого размера куски ткани монах может получать в дар, как должен их использовать,— словом, регламент расписан фундаментально на все случаи жизни. Почему? Потому что одежда буддистского монаха является одной из святынь. Роль монастырей жизни народа очень велика. В свое время правительство обязало монастыри помимо религиозного образования учить мальчишек грамоте, счету и некоторым точным наукам. А в 2002 году генерал Таун Шве, добавил к необходимым предметам еще и информатику. Компы в Бирме до сих пор вещь не часто встречающаяся и уж точно далеко неповсеместная, поэтому как выполняется завет генерала непонятно. Наверное, как у нас Сибстрине в 1981, когда «Программирование» заключалось в рисовании блок схем и написании каких-то подобий программ на непонятном никому языке «FORTRAN».
Тем временем в замыкание перспективы улицы Пансодан показались купы зеленели. Это парк Кан До Джи с озером. Берега озера чрезвычайно изрезаны, образуя целую гирлянду заливчиков. Выхожу прямо к спуску и по деревянным ступенькам спрыгиваю на широкую деревянную тропу.
Тропа серой змеёй извивается по глади зеленого, от заполнивших всю поверхность микроводорослей, озера. Солнце печет немилосердно. Открытые участки ног и рук начинает заметно припекать. Хочется уже и упасть куда-нибудь в тенечек, желательно с кондиционером, пинтой пивасика и каким-нибудь местным хавчиком. На востоке виднеется главный столичный ресторан «Каравейк» в форме золотого катамарана с утиными головами. Жутко помпезно, но Генш вроде бы отзывался одобрительно. Однако идти в сторону от главного направления представляется мне плохой идеей. На всякий случай сверяюсь с ЛП. И правильно! Там указано время работы - с 18.00 до 22.00. Так что от судьбы не убежишь, идём к Шведагону, а он на Западе.
Тропа серой змеёй извивается по глади зеленого, от заполнивших всю поверхность микроводорослей, озера. Солнце печет немилосердно. Открытые участки ног и рук начинает заметно припекать. Хочется уже и упасть куда-нибудь в тенечек, желательно с кондиционером, пинтой пивасика и каким-нибудь местным хавчиком. На востоке виднеется главный столичный ресторан «Каравейк» в форме золотого катамарана с утиными головами. Жутко помпезно, но Генш вроде бы отзывался одобрительно. Однако идти в сторону от главного направления представляется мне плохой идеей. На всякий случай сверяюсь с ЛП. И правильно! Там указано время работы - с 18.00 до 22.00. Так что от судьбы не убежишь, идём к Шведагону, а он на Западе.
- Халоу, миста! Миста, халоу! - Вдруг явно ко мне обращаются две девочки лет по 18 – 20. Похоже, что это единственные слова, что они знают на английском, потому что дальше переходят на язык жестов. Показывают свой фотик, потом пальцами на меня, снова на фотик и на себя. Чего уж тут не понять. Хотя странно, конечно. Я слегка обгорел и не брился уже дня три...
- ОКей, - говорю и тоже жестами показываю как им лучше встать. Пару раз щелкаю затвором и так же жестами показываю, что неплохо бы и ответный жест доброй воли осуществить. Девчонки не возражают и фотают меня на фоне отражающегося в воде шпиля Шве Дагона. А потом просят меня сняться с ними. Наверное, чтобы перед подружками хвалиться, - вот мол какого фаранга знатного заарканили.
Вскоре деревянный настил утыкается в прибрежную грязь. В грязи возятся несколько парней, выгребают водоросли лопатой и раскладывают на береговом обрыве. Запашок такой, что хоть святых выноси. Зато рядом забор и выход на Бахан роад. Тут же рядом стильная вывеска, сообщающая, что мол в 50 метрах расположен ресторан явно европейской наружности. Называется «Fine Dining».
Заведение действительно оказалось приспособленным под использование бледнолицыми представителями человечества. Мягкие удобные кресла, чистые столики, меню на четырех языках, красивый вид на заливчик с лотосами. Мерное тарахтение вентиляторов под потолком дополняли благостную картину.
Заказываю себе чикена с жареным рисом под соусом карри и пиво. Всё приносится чуть ли не с поклонами и расшаркиваниями. Качество блюда тоже не подкачало, поэтому часок я в этом ресторанчике с удовольствием провел. Цены, по местным меркам, кажутся завышенными, но место, сервис и вид на озеро стоят этих 9000 чат. Пока сидел и медитировал на парковую зелень, рядом сменились две группы пакетных туристов, судя по языку – французов. Большей частью пенсионеры, некоторые из них готовы были развалиться прямо на ходу, до того стары и немощны.
Приятно отдохнув перед стартом к главной цели сегодняшней прогулки, я наконец собираюсь с силами и отрываю задницу от мягких подушек. Организм протестует, не хочет на солнце, но есть такое слово «надо!». Поэтому тело берется за шкирку и вперед, нечего тратить драгоценное световое время, мало его у нас. Быстрым бодрым шагом прохожу до улицы Гийа Тойа и по ней направляюсь к замыкающей ее перспективу Главной Пагоде Всех Буддистов. Однако улочка интересна и сама по себе.
Первые этажи двухэтажных строений сплошь заняты мастерскими по изготовлению будд, священных текстов, четок из полудрагоценных камней и разных редких сортов дерева. Тут же можно прикупить благовония и подставки для них, ритуальные барабаны, поющие чаши, маски всех размеров и сортов. Отдельным увеселением служит проход группы маленьких девочек-послушниц, которые с мисками для подаяний, подходят к каждой лавке и исполняют дружным хором попрошайскую песенку. Девочки обриты наголо и одеты в розовые уттара санга. Их сопровождает строгая леди в таких же розовых одеяниях и также обритая. Она не настроена, чтобы ее питомицы использовались в качестве объекта съемки, и, заметив, что я навожу объектив в их сторону, тут же гонит своих розовых цыплят на другую позицию.
Первые этажи двухэтажных строений сплошь заняты мастерскими по изготовлению будд, священных текстов, четок из полудрагоценных камней и разных редких сортов дерева. Тут же можно прикупить благовония и подставки для них, ритуальные барабаны, поющие чаши, маски всех размеров и сортов. Отдельным увеселением служит проход группы маленьких девочек-послушниц, которые с мисками для подаяний, подходят к каждой лавке и исполняют дружным хором попрошайскую песенку. Девочки обриты наголо и одеты в розовые уттара санга. Их сопровождает строгая леди в таких же розовых одеяниях и также обритая. Она не настроена, чтобы ее питомицы использовались в качестве объекта съемки, и, заметив, что я навожу объектив в их сторону, тут же гонит своих розовых цыплят на другую позицию.
Но вот и Шведагон - самая почитаемая святыня Мьянмы. Слава ее связана с тем, что в ней замуровано восемь волос Будды и мощи еще 3 Будд. Высота центральной ступы около 98 метров. Снаружи она покрыта множеством маленьких золотых пластинок, которые приклеивают верующие. Благодаря этому каждый верующий может почувствовать себя причастным к созданию святыни. Даже бедняку под силу купить несколько таких пластинок и сознавать, что в сверкающей на солнце пагоде есть и частица его золота. Нет точных данных о том, сколько же золота на ступе, говорят, что около 55 тонн. Как так случилось, что англичане не вывезли эту кучу золота, мне не понятно до сих пор. Самый большой колокол они таки попытались умыкнуть, но судьба была против, и судно с колоколом затонуло в реке Иравади. По легенде англичане поднять колокол не сумели, а бирманцы-молодцы сделали это. Теперь этот колокол висит на верней площадке. Шпиль ступы увенчан флюгером-флагом с 1 100 бриллиантами, помимо которых на нем расположено еще 1 383 других драгоценных камня.
На верхушке ступы находится золотая сфера с 4 351 драгоценным камнем (изумруды и сапфиры) с сияющим наверху брильянтом в 76-карат.
Этот бриллиант стараются показать всем экскурсантам, хотя увидеть его невозможно в силу того, что оправа мешает наблюдать его с земли. Однако какой-то камень сияет на шпиле очень ярко…
На верхушке ступы находится золотая сфера с 4 351 драгоценным камнем (изумруды и сапфиры) с сияющим наверху брильянтом в 76-карат.
Этот бриллиант стараются показать всем экскурсантам, хотя увидеть его невозможно в силу того, что оправа мешает наблюдать его с земли. Однако какой-то камень сияет на шпиле очень ярко…
Центральную ступу окружают семьдесят две золоченые пагоды. Между ними фигуры демонов, слонов, духов-натов — покровителей всего живущего на земле. Это культовое «ожерелье» покрыто мозаикой, позолотой и поражает своей разностильностью. Здесь же стоят щиты с изображениями животных — символов дней недели. Для моления каждый выбирает день, когда он родился.
Вход в храмы открыт всем. Есть только несколько условий — необходимо быть одетым таким образом, чтобы не было видно рук выше локтя и ног ниже колена, а вот обувь и носки как раз наоборот запрещены. Так выражается почтение к божеству. В шортах и футболке меня пустили, а вот когда я попытался поставит свои шлепки на пол, чтобы что-то сфотографировать, тут же получил строгое указание взять их обратно в руки.
Даже лестницы, ведущие к храмам, священны. И снимать туфли нужно еще до того, как коснешься первой ступеньки. Лестницы Шведагона под стать славе пагоды — величественные, удобные, украшенные ажурными многоярусными крышами — пьятатами. Крыши эти высятся одна над другой, сужаются кверху и устремляются ввысь тремя, пятью или семью ярусами. Пьятаты венчают монастыри во дворе Шведагона и навесы — дазауны — над изваяниями Будды.
В Шведагон ведут четыре лестницы, четыре входа. Самый оживленный вход — южный, где зеленый туннель из пальм переходит в одну из самых красивых улиц Рангуна, носящую имя пагоды. Я же поднимаюсь по восточному. На последней террасе перед главной площадью продают билеты. На купившего билет наклеивается ярлычек. Теперь всем видно, что я внес свой вклад в сохранение культурного наследия Мьнмы.
Два громадных десятиметровых каменных чинтея — крылатых льва — стерегут этот вход. Стоят, высунув красные языки и обнажив устрашающие клыки. По поверьям, чинтеи охраняют пагоды и жилища от дурного глаза и злых духов. Такое местное отступление от канонического буддизма, который уж слишком абстрактен.
За спинами чинтеев — лестница в сто четыре ступени, А вдоль нее, слева и справа, теснятся лавки, где продают свечи, ароматические палочки, зонтики на высоких стержнях — все, что можно преподнести в дар Будде. И не только. Вам предложат плетеные корзинки, сумки, гребни, мыло, домашние туфли, Шкатулки, украшения из серебра.
На лестнице людно. Продают, покупают, едят, тут же играют дети, отдыхают пришедшие издалека паломники.
Днем, когда отсутствует дикая иллюминация Шведагон воспринимается мной гораздо более спокойно. Переизбыток «золота», конечно, все равно угнетает, а от примитивных кукол мутит, но по сравнению с ночным впечатлением всё куда пристойней. По солнцу обхожу главную ступу. Сворачиваю в северные ворота. Ярусом ниже из любопытства устремляюсь по какой-то безлюдной но красиво вымощенной дорожке. Попадаю в монастырь! Судя по тому, что надписи попадаются и на английском языке, искать приют здесь могут и иностранцы. Ночевка в монастыре Шведагона! Вот где аттракцион суперэкзотики! Понятно, что комфорт минимальный, одну ночь можно было бы провести здесь с огромным интересом. Проход через монастырь тоже доставляет. Жизнь монахов представлена во всей ее обыденности. Они молятся, учатся, смотрят телек, моются т.е. ведут обычную жизнь. Вот только обычна такая жизнь для них, для нас же наоборот. Фотографировать тут я постеснялся. Показалось не этичным что ли.
Через южные ворота покидаю наконец Шведагон и оказываюсь на перекрестке улиц У Тан Бо Роад и Шведагон Роад. На другой стороне улицы виднеется еще один золотой конус. Это Маха Визайа. Построена в 1980 году главным диктатором, главнокомандующим и президентом У Не Вином в честь объединения всех бирманских общин . Поскольку этот товарищ был сторонником жестких мер политической борьбы (применение армии против студенческих демонстраций его любимое изобретение), постольку его и не любят в стране. И пагода стоит пустая, хоть и здоровущая.
Но вот на задворках мне попадается весьма интересный исторический объект – место ссылки последнего императора Могольской династии падишах Бахадур-шах-Зафар.
Позабыт я моею страною,
И свечу не зажгут надо мною,
И цветов не дождусь я весною,
Гроб среди позабытых гробов я…
Я Зафар, я никем не возлюблен,
Потому что мой корень подрублен.
Край, который навеки загублен,
Безнадёжно разрушенный кров я
И свечу не зажгут надо мною,
И цветов не дождусь я весною,
Гроб среди позабытых гробов я…
Я Зафар, я никем не возлюблен,
Потому что мой корень подрублен.
Край, который навеки загублен,
Безнадёжно разрушенный кров я
При всей их дикости и свирепости по отношению к побежденным ангичане содержали знатного падишаха весьма комфортно. По бирманским меркам у него был небольшой дворец и сад при нем, так что мне кажется, Бахадур был благодарен своим поработителям.
На этом сегодняшняя экскурсионная программа заканчивается. Солнце садится. Пора и мне направляться в сторону дома.
План следующего дня включал два маршрута. Первый до расчетного часа, к речке Янгон, по Стрэнду, далее через чайна-таун в отель. Сдаю номер, оставляю рюкзак на рецепции и иду смотреть Национальный музей, интересно еще было посмотреть как выглядит Государственный оперный театр по-бирмански.
Янгон как и все столицы ЮВА стоит не прямо на море, а немного в глубине материковой территории. От города до побережья Андаманского моря около 40 километров. Река Янгон является одним из рукавов великой реки Иравади, которая образует обширную дельту. По ней к Янгону поднимаются даже океанские суда. Но внешне вся эта мощь и сила выглядит совсем не привлекательно. Не сравнить с жесткой футуристикой Сингапура или Бангкока.
Стрэнд, несмотря на сое английское название представляет собой очередную улицу-барахолку, при чем совершенно низкопробную.
Одноименный пятизвездочный отель тоже не поражает ни чем кроме цены. Так, например, Агода выставляла его за 415$\ночь.
Одноименный пятизвездочный отель тоже не поражает ни чем кроме цены. Так, например, Агода выставляла его за 415$\ночь.
Китайский квартал ничем кроме тесноты, грязи, отвратительных запахов не запомнился. Туда можно было и не соваться.
Театр вызывает еще больше разочарование. Унылое конструктивистское бетонное сооружение, абсолютно ничто не напоминает, что это все-таки резиденция Мельпомены (или Терпсихоры?). Также не произвел должного впечатления и главный Национальный Музей. Меня интересовала история добычи драгоценных камней, которыми так славится эта страна и я подумал, что уж в Музее я смогу что-то прояснить на эту тему.
Однако музей не впечатлил ничем кроме размеров здания. Здание – типичное хрущевское безобразие с огромными залами и с полным отсутствием кондиционеров. Однако плату в 5$ требуют исправно. Экспозиции абсолютно скучны и не интересны. Несколько залов выделены под образцы бирманской каллиграфии. Посетителей очень мало. В зале, где стоит золотой Львиный Трон короля Миндона не было вообще ни души.
Можно было спокойно на нем посидеть, перемахнув через условное ограждение из канатов, и очень жаль, что у меня не было в этот момент попутчика, чтобы сняться восседающем на троне бирманских владык.
Можно было спокойно на нем посидеть, перемахнув через условное ограждение из канатов, и очень жаль, что у меня не было в этот момент попутчика, чтобы сняться восседающем на троне бирманских владык.
К трем я закончил исследования столицы Мьянмы и вернулся в отель за рюкзаком. В 16.00 отходил мой поезд в Баган. Время было в достатке, поэтому отправился на вокзал на пешкарусе. Прощай Янгон!
06.12. вечер. Катится, катится голубой вагон или железнодорожный экстрим
Отдельное описание чудес мьянмарской шайтан-арбы
«Поезд, как обычно, содержит великолепные вагоны 1 и 2 класса для англичан и грязные, решетчатые, маленькие вагоны для туземцев, к тому же - битком набивающие их»
(Минаев И.П. русский буддолог, 1886 г)
Поезда Мьянмы произвели на меня столь яркие впечатления, что я решил выделить описание этой 18-ти часовой поездки в отдельную главу.
...Выйдя на платформу, ищу свой вагон. Все вагоны почему-то без номеров. Выручает дежурный по станции, он буквально берет меня за руку и руководствуясь надписями в моем билете ведет к "литерному" вагону. По ходу дела я пытаюсь договориться с ним о доплате за спальное место. Три раза ха! В поезде просто нету такого вагона…
Вагон-ресторан тоже отсутствует. В наличии один вагон класса «upper», три вагона «ordinary» и один багажный вагон. Вхожу в свой "upper класс": он устроен как автобус, то есть, с одной стороны вдоль стены по два мягких сиденья, с другой – тоже по два. Спинки понятное дело, давно забыли как надо откидываться. Все, что можно выломать и ободрать - выломано и ободрано. Похоже, что в вагоне действует система "1 через 1". Жалюзи, защищающие пассажиров от солнца, утрачены наполовину; вентиляторы вырваны из потолка через один, а те, что остались - работаю тоже через один. Единственное достоинство вагона "люкс" - в нем просторно. И еще одно преимущество: в нашем вагоне на продавленных сиденьях разложены пледы-накидки. При дневной жаре вид этих пледов вызывает недоумение. Однако позже становится понятен сакральный смысл этих предметов.
Вагон медленно начинает движение. И практически сразу ощущаешь причуды принятой в ЮВА колеи. Дело в том, что во всех странах региона применяется узкая колея в 1000 мм. Так как все железные дороги здесь наследие «тяжких» колониальных времен, то строились они экономными колонизаторами для их колонизаторских нужд. А мы, современные путешественники, вынуждены наслаждаться болтанкой, стуком и скрежетом всех частей, мотающегося из стороны в сторону вагончика. Ощущение, что вот-вот начнет отваливаться внутренняя обшивка, не покидает меня всю дорогу. Радует только то, что вагон почти пуст. Кроме меня в нем наблюдаются еще две пары молодых европейцев и группа из трех китайцев. Все остальные места были свободны. Имелся в вагоне и туалет. Непривычно раздельный. Унитаз без сифона и бачка (его заменяло ведерко с водой) стоял в выгородке с расхлябанной дверью, а рукомойник – просто в тамбуре.
Я надеялся, что покинув городскую черту, поезд наберет скорость. Оказалось, ничего подобного. Тепловоз так и тащился всю дорогу со скоростью не больше 40 км/час, а часто и еще медленнее. Поэтому и дорога до Багана заняла вместо положенных по расписанию 13 часов целых 18. В нагретом на солнцепеке вагоне было жарко. Вентилятор под потолком просто перемешивал лопастями горячий воздух. Сразу после захода солнца жалюзи я поднял и воздуха стало поступать больше. Снял майку и забросил ноги на спинку впередистоящего кресла. Вроде бы устроился с комфортом. Даже приспособился к постоянному шуму и с какого-то момента перестал его воспринимать. Около полуночи почувствовал, что температура понизилась, и натянул сначала футболку, потом свитер. Через час очередь дошла до шерстяных носочков и зимней куртки, в которой я уезжал из родимого Нска. Стало совсем уютно и тепло. Жара вернулась лишь с восходом солнца. Вот тебе и субэкваториальный климат!
За окном можно наблюдать течение жизни бедной-бедной страны с ее бедными-бедными жителями.
На зданиях вокзалов надписи только на брахми, что написано фиг поймешь. К каждой остановке к поезду сбегается толпа торговок со снедью сомнительного происхождения. Пучки каких-то корневищ, непонятные клубни, эти же клубни, но сваренные. Наверное батат, или маниока? Тут же пацаны, запускают змеев, играют в войнушку, орут и всячески веселятся. Грязь и антисанитария царит везде, где живут люди. Индийское грязефильское влияние ощущается очень сильно.
Завершая краткую главу про железнодорожные приключения, скажу – поездами в Бирме можно пользоваться, но лишь в крайнем случае. Эти устройства, дороги, не опрятны, шумны и медлительны.
07.01 – 09.01. Баган. Миражи империи.
Прибытие поезда. Отель «Голден Экспресс». Прогулки по полям и огородам. Закаты и восходы. Швезигон и бросок вдоль Иравади
Такие города приятно грабить рано утром,
Такие города приятно грабить рано утром,
Когда еще не печет солнце. Меньше устаешь.
(И.Ильф, Е. Петров «Золотой теленок»)
В 10.05 утра поезд, скрежеща всем чем только возможно, последний раз дёрнулся и остановился у вокзала туристической деревушки Ньяунг-У. Тут же у перрона я был подхвачен пареньком, предложившим отвезти меня в отель «Golden Express». Название я выбрал еще сидя в поезде по ЛП. Меня привлекло то, что расположен он на южной окраине Ньяунг-У ближе всего к зоне руин, в нем есть бассейн, и отзывы в ЛП о нем достойные. Так оно и оказалось.
Отельчик действительно был недурен. Номера располагались по мотельному типу – каждый со своим отдельным входом. Стоило это замечательное во всех отношениях заведение после небольшого торга 30$\ночь с завтраком. По дороге пришлось заплатить 10$ за въезд на территорию археологической зоны.
Отельчик действительно был недурен. Номера располагались по мотельному типу – каждый со своим отдельным входом. Стоило это замечательное во всех отношениях заведение после небольшого торга 30$\ночь с завтраком. По дороге пришлось заплатить 10$ за въезд на территорию археологической зоны.
Картина, открывшаяся на пути от вокзала до отеля, поражает, восхищает и ошеломляет. Куда ни кинь взгляд – везде ступы красного цвета. Ни какой позолоты – сплошная древность.
Местность здесь ровная, джунглями и не «пахнет». Чахлые деревца, невысокий кустарник и огороды местных пейзан не могут скрыть от взора нереальные сооружения бирманцев. В целом вся эта картина представляется совершенно фантастическим пейзажем какой-то вне планетной цивилизации.
Местность здесь ровная, джунглями и не «пахнет». Чахлые деревца, невысокий кустарник и огороды местных пейзан не могут скрыть от взора нереальные сооружения бирманцев. В целом вся эта картина представляется совершенно фантастическим пейзажем какой-то вне планетной цивилизации.
Быстренько освежаюсь в бассейне. Как все-таки приятно окунуться в теплую воду после такой некомфортной ночи! Раскидываю вещи по номеру и бегу исследовать «археологическую зону».
Города Багана (английское название Паган), как такового не существует — есть только аэропорт Баган, и несколько деревень (Ньяун У, Ве-чжи Ин, Мьинкаба, Старый Баган) вокруг и внутри огромной археологической (а точнее охранной) зоны с разбросанными тысячами больших и маленьких ступ и пагод. Разбросаны эти ступы и пагоды прямо среди полей и огородов местных колхозников. Почвы псечанные и поэтому пыль стоит постонно.
Наиболее значимые ступы — такие как Швезигон и Лок Ананда Чаун, хранящие зубы Будды, — покрыты золотом, подходы к ним заасфальтированы, и вокруг построено множество павильонов. Большинство же - из красного кирпича и белого камня и не покрыты золотом. Многие пагоды очень посещаемы, и на входе стоят торговцы, а мальчишки с фонарями помогают пролезть по лестницам на верхние ярусы и освещают коридоры. Менее значимые пагоды также охраняются и реставрируются. В удалении стоит много совсем маленьких ступ и пагод, одна из таких была видна с территории гостиницы.
Местами между храмами — выжженная пустыня, местами — одиноко стоящие пальмы, местами — зеленые заросли…
Наиболее значимые ступы — такие как Швезигон и Лок Ананда Чаун, хранящие зубы Будды, — покрыты золотом, подходы к ним заасфальтированы, и вокруг построено множество павильонов. Большинство же - из красного кирпича и белого камня и не покрыты золотом. Многие пагоды очень посещаемы, и на входе стоят торговцы, а мальчишки с фонарями помогают пролезть по лестницам на верхние ярусы и освещают коридоры. Менее значимые пагоды также охраняются и реставрируются. В удалении стоит много совсем маленьких ступ и пагод, одна из таких была видна с территории гостиницы.
Местами между храмами — выжженная пустыня, местами — одиноко стоящие пальмы, местами — зеленые заросли…
Город этот если проводить исторические условные параллели, можно сопоставить с Новгородом для Руси. Именно в этих местах пришедшие с Тибета племена с общим языком и обычаями стали единым мощным народом с развитой письменностью, архитектурой, религией, административной системой. И не столь уж важно, что письменность и религия были заимствованы и «творчески переработаны» из Индии, а архитектура являлась своеобразным сплавом приемов китайских, малайских и, опять же, индусских зодчих. Именно здесь возникла бирманская государственность и отсюда король Ануратха начал буддить своих до той поры диких подданных в традициях Тхеравады.
Баган – визитная карточка страны такая же как Шведагон или озеро Инле. Точки, с которых открываются самые красивые виды, расписаны, пронумерованы, внесены в путеводители. Турист прёт туда плотными косяками. Большинство при этом вооружены мощной фототехникой. Открыточных видов снятых на восходах и закатах в Интернете просто навалом, например такие классные:
Поэтому я для себя решил не сильно заморачиваться с фотографированием панорам и подобных видов. Гораздо интереснее для меня показалось просто посидеть и посозерцать. Желание пронаблюдать и закат и восход в единственном месте мира с такой высокой концентрацией религиозных сооружений у меня возникло давно. Хотелось сравнить «энергетику» этого места с подобными явлениями, где мне уже удалось побывчать. Это Дамаскская мечеть Омейядов, замок катаров Монсегюр, Ангкор-Ват и некоторые другие. Но это ближе к вечеру. А пока я отправляюсь в пеший поход по намеченным ранее объектам.
Поэтому я для себя решил не сильно заморачиваться с фотографированием панорам и подобных видов. Гораздо интереснее для меня показалось просто посидеть и посозерцать. Желание пронаблюдать и закат и восход в единственном месте мира с такой высокой концентрацией религиозных сооружений у меня возникло давно. Хотелось сравнить «энергетику» этого места с подобными явлениями, где мне уже удалось побывчать. Это Дамаскская мечеть Омейядов, замок катаров Монсегюр, Ангкор-Ват и некоторые другие. Но это ближе к вечеру. А пока я отправляюсь в пеший поход по намеченным ранее объектам.
По Багану можно передвигаться несколькими способами. Можно нанять бричку, запряженную быками. За повозку просят 15000 чат на вечерний прогон и 25000 за утренний (вставать очень рано). Скорее всего, можно сторговать в половину. Можно взять в прокат велик за 2500 в день. Велики старые и разбитые. Ездить на них по пыли и песку удовольствие не из высших. Можно нанять велорикшу. Немного поразмыслив над выбором, я остановился на привычных мне родных и близких своих двоих. Быки и такси не подходили мне из-за жесткой привязанности последних к погонщикам и дорогам. Велик – некоторой сложностью перемещения по песчаным почвам местных садов и огородов. А некоторые ездят так:
Самой ближней к отелю из относительно крупных чеди (так в Мьянме называют ступы) оказалась пагода Мин Ньен Гон. Высотой с пятиэтажку.
Чтобы попасть на второй уровень надо высмотреть во внутренних углах узенькую щель лестничного прохода. Ширина с полметра не больше. Ступени с высокими подступенками и узкими проступями, и, к тому же, высота ступенек разная, окон проектом не предусмотрено. С площадки второго уровня можно, если не навернуться, забраться на сикхару, но не очень высоко. Только до вертикального участка купола.
Чтобы попасть на второй уровень надо высмотреть во внутренних углах узенькую щель лестничного прохода. Ширина с полметра не больше. Ступени с высокими подступенками и узкими проступями, и, к тому же, высота ступенек разная, окон проектом не предусмотрено. С площадки второго уровня можно, если не навернуться, забраться на сикхару, но не очень высоко. Только до вертикального участка купола.
Беру себе на заметку, что здесь как раз было бы удобно встречать восход/рассвет, тем более что до гостиницы всего минут 10 пешком. Ориентируюсь на местности. Отмечаю на западе следующую точку своего похода – храм Ананда и расположенные рядом с ними Тарабарские ворота. И черти меня понесли прямо огородами. Оно всё бы ничего, но межа между делянками заросла какой-то колючей сухой травой. Я оказываюсь по пояс усыпан колючими шариками этой травы. Приходится долго и тщательно вычищать эти крючочки и выбираться на человеческую тропу.
- Уэа ю фром? – слышу я на подходе к Ананде. Какой-то старичок затрапезного вида делает попытку вступить со мной в контакт.
- Мингалаба, - отвечаю, - Ай эм фром Раша.
Далее следует долгий и путанный рассказ о прадедушке и его несчастной судьбе, о дедушке и его еще более несчастной жизни. Но этому дедушке однажды таки повезло. Он на своем огороде откопал горсть изумрудов и сапфиров, но не стал продавать их перекупщикам, а стал ждать настоящей хорошей цены. И папа тоже ждал, и он сам ждал, но сегодня (дэдлайн!) попал в больницу его младший сын и т.д. и т.п. Короче, дедок предложил мне купить у него горсть драгоценных камней.
В мои планы ни коим образом не входила покупка драгоценностей. Я привычно бросил – Ноу, сэнкс и побрел себе в сторону храма. Но отойдя уже метров 20, вдруг подумал, что было бы интересно узнать, а сколько же просят местные мошенники?
Хау, - спрашиваю я – мач?
Фоа таусэнт – отвечает старикашка.
Скока, скока? – не поверил я ему.
3500 $ - пишет дедок у себя на грубой ладони.
- Ага! Цена то падает – смекаю я.
Мне-то оно поровну. Я не ювелир и не знаю, что там у него за блестящие камушки. Да и денег у меня таких даже близко нету. И возиться с изготовлением изделий мне не с руки. (Через границу разрешается вывозить только драгкамни в изделиях). В общем, ни единого шанса. Поворачиваюсь и ухожу. Однако, дед до самого храма преследовал меня, постепенно снижая цену. Последней его ценой было 200$ за любой из камушков. Увы!
Осматриваю огромный храм Ананда Пато. Классические пропорции, полная завершенность композиции. Символизирует бесконечную мудрость Будды.
Ровесник Крак де Шевалье. Но заметно уступает в качестве кладки, да и кирпич явно гораздо хуже. Изображения Всемудрейшего, расположенные внутри тоже совершенством не отличаются. Далеко им даже до древнеегипетских мастеров.
Ровесник Крак де Шевалье. Но заметно уступает в качестве кладки, да и кирпич явно гораздо хуже. Изображения Всемудрейшего, расположенные внутри тоже совершенством не отличаются. Далеко им даже до древнеегипетских мастеров.
Интересную сцену наблюдаю в северном приделе. Перед фигурой сидящего Будды на колнях расположилась группа японских туристов.
Они слаженно, хором исполняют какую-то молитву. Поют музыкально, четко в унисон. Очень приятно. Пытаюсь заснять на видео. Почему-то не получается. Увлекшись наблюдениями, выхожу не с той стороны. Ворота все как близнецы. Обувь я, как обычно, оставлял на входе. Глядь, нету! А-а-а! Караул! Перерыл все ящички. Нету, моих сандалий! Новых, кожаных, очень удобных! Бля! При этом мне совершенно четко помнится, что ворота были именно эти. Ан нет! По совету сторожа, я все-таки перехожу к другим воротам и вуаля! Радости нет предела! Найдены сандалики.
Они слаженно, хором исполняют какую-то молитву. Поют музыкально, четко в унисон. Очень приятно. Пытаюсь заснять на видео. Почему-то не получается. Увлекшись наблюдениями, выхожу не с той стороны. Ворота все как близнецы. Обувь я, как обычно, оставлял на входе. Глядь, нету! А-а-а! Караул! Перерыл все ящички. Нету, моих сандалий! Новых, кожаных, очень удобных! Бля! При этом мне совершенно четко помнится, что ворота были именно эти. Ан нет! По совету сторожа, я все-таки перехожу к другим воротам и вуаля! Радости нет предела! Найдены сандалики.
На северо-запад от Ананды виднеются прославленные Алексеем Толстым в бессмертной эпопее «Золотой ключик» Тарабарские ворота. Стена старого стольного города Багана практически не сохранилась.
Ворота тоже в виде руины, но тем не менее есть опоры и примыкающие участки стены. Мне на встречу проносятся псевдовелосипедисты под французским флагом. Самобеглые коляски их весьма причудливы. Педали вынесены вперед, руль расположен под сиденьем, а тело велосипедиста расположено лежа. На мой взгляд, очень неудобно для осмотра окрестностей. Зато скорость приличная.
Ворота тоже в виде руины, но тем не менее есть опоры и примыкающие участки стены. Мне на встречу проносятся псевдовелосипедисты под французским флагом. Самобеглые коляски их весьма причудливы. Педали вынесены вперед, руль расположен под сиденьем, а тело велосипедиста расположено лежа. На мой взгляд, очень неудобно для осмотра окрестностей. Зато скорость приличная.
Обхожу весь старый город. Заодно и пытаюсь найти место, где можно чего-нибудь слопать. Закон подлости сразу вступает в силу. Ни следа! И только покинув место скорби и развалин, натыкаюсь на очень приличный ресторанчик. Называется Сарабха 2. (Сарабха 1 был потом встречен по дороге в Ньяунг-У). Отсалютовал парочке из штатов, с которыми ехал сегодня ночью в поезде. Они тут уже расположились за одним из столиков. Я плюхнулся рядом и спросил пива «Мьянма». Очень хорошо пошло с жары и пыли древних развалин. Да еще под вкуснейшую рисовую лапшичку с курочкой, да в местных приправах. Приятно вспомнить.
До отеля дошел пешком, хотя можно было и доехать на конной бричке. Посчитал ниже своего достоинства жалкие три километра на чем-то ехать, да еще и за деньги.
Бассейн после столь насыщенного дня, показался божественным изобретением.
Разговор двух монахов: -
Идем мы с братьями по пустыне. Жаpаааа!
Вдpyг невдалеке показалось 15 голых женщин. - И что?!?!
- Я же говорю: ПОКА-ЗА-ЛОСЬ!!!
Идем мы с братьями по пустыне. Жаpаааа!
Вдpyг невдалеке показалось 15 голых женщин. - И что?!?!
- Я же говорю: ПОКА-ЗА-ЛОСЬ!!!
Утро началось для меня до рассвета, поскольку сам рассвет мне предстояло встретить на смотровой площадке ближайшей к отелю пагоды. Встал в 5.30 и бегом к пагоде. Тьма стояла кромешная! По бирманской традиции уличное освещение отсутствует напрочь. У меня имелась налобная фара, которая очень мне пригодилась.
Когда подошел к искомому месту, солнышко только-только начало высветлять край неба на востоке. Народ между тем, уже занял лучшие места на парапетах, ступенях и других выступающих деталях кирпичной ступы. Но какой же был облом, когда небо посветлело настолько, что стало возможным разобрать условия видимости! Все небо оказалось затянуто легкими перистыми облачками. Особенно густо эти подлые облачка расположились как раз над Иравади. Долгий стон разочарования стоял над пыльной долиной древнего городища. Пришлось ограничиться нам всем тут собравшимся созерцанием постепенного просветления небесного свода. Постепенно солнышко вышло из-за горизонта, но никто этого увидеть не смог. День просто наступил, без каких-либо дополнительных световых эффектов, как в большинстве мест нашей прекрасной планеты.
Внезапно услышал внизу русскую речь. Забавная компания из пяти молоденьких девчонок и одного парня весело болтала свесив ноги с парапета. Они тоже уже догадались, что «кина не будет». И дружно обсуждали планы на предстоящий день.
Я спустился, познакомился, раздал свои клубовские календари. Ребята уже сегодня возвращаются в Янгон, а потом летят в Малайзию. Жаль, опять у меня компания пропала. Чуток еще посидели, потрепались о странствиях, и я отправился в отель.
Я спустился, познакомился, раздал свои клубовские календари. Ребята уже сегодня возвращаются в Янгон, а потом летят в Малайзию. Жаль, опять у меня компания пропала. Чуток еще посидели, потрепались о странствиях, и я отправился в отель.
Пока возвращался воздух успел прогреться до привычных для этих мест температур. Душ был отринут в пользу бассейна. Плывя на спине в покое и неге, я вдруг заметил что-то странное вспухающее из-за кустов на юге. Монгольфьеры! Класс!
Выскакиваю из воды и скачками несусь в номер за камерой. Эти слоны в лучах все-таки взошедшего солнца! Нет! Эти левиафаны воздушного океана, поднимались величественно и неоступно, как в каком-нибудь фантастическом фильме. За первым последовал второй потом еще четыре – фантастическое зрелище! Я перед путешествием читал про этот аттракцион. Держат какие-то англичане. Дерут по 250$ с человека. Отбоя от желающих нет. Для того, чтобы прокатиться надо не только заплатить деньги, но еще и записаться за полгода. В свое время пять лет назад я подымался на шаре над Ангкором. Это был совсем другой коленкор! Там шар был привязан веревкой к земле и никакого тебе полета, подняли-спустили и выметайся. Тут же полноценный полет над всей археологической зоной. Воздухоплаванье в чистом виде.
Выскакиваю из воды и скачками несусь в номер за камерой. Эти слоны в лучах все-таки взошедшего солнца! Нет! Эти левиафаны воздушного океана, поднимались величественно и неоступно, как в каком-нибудь фантастическом фильме. За первым последовал второй потом еще четыре – фантастическое зрелище! Я перед путешествием читал про этот аттракцион. Держат какие-то англичане. Дерут по 250$ с человека. Отбоя от желающих нет. Для того, чтобы прокатиться надо не только заплатить деньги, но еще и записаться за полгода. В свое время пять лет назад я подымался на шаре над Ангкором. Это был совсем другой коленкор! Там шар был привязан веревкой к земле и никакого тебе полета, подняли-спустили и выметайся. Тут же полноценный полет над всей археологической зоной. Воздухоплаванье в чистом виде.
Проводив аэростаты, я озаботился хлебом насущным то есть завтраком. Однако в помещении ресторана нашей гостинички были расставлены торжественно сервированные столы, словно ожидалось какое-то торжество. Странно это, - подумал я, - праздники праздновать обычно принято по вечерам… Для постояльцев столы и раздача были развернуты на полянке, что в общем-то и лучше. Свежий воздух, шары в небе, пагоды на фоне кустов – красота.
- Сеня, почему ты такой грустный?
- Завтра выдают замуж мою невесту...
- Что ты говоришь?! А за кого?
- За меня..Ы-ы-ы-ы.
- Завтра выдают замуж мою невесту...
- Что ты говоришь?! А за кого?
- За меня..Ы-ы-ы-ы.
(очень старая клоунская реприза)
Я как обычно, набираю жареного риса с овощами, фрукты, глазунью, свежеиспеченный блин с бананом и только успеваю усесться за свободный столик, как раздается торжественный звон цимбал. Любопытство пересиливает желание позавтракать в медитативном сосредоточении. Опять хватаю фотик и несусь на звук.
Батюшки-светы! Свадьба! В 07.30 утра!? Чинная процессия во главе с женихом и невестой медленно движется к входу в ресторан нашего отеля. Парадные национальные костюмы, макияж невесты и жениха, рис летящим им на головы. Всё как положено. Почему утром происходит вся эта брачная церемония мне к сожалению выяснить не удалось. Всё равно салютую молодоженам, мир им да любовь!
А у нас сегодня в программе Швезигон, Иравади и всё, что находится севернее гостиницы. Поэтому позавтракав, я отправляюсь по главной дороге в сторону Ньяунг-У. Идти интересно. Вдоль дороги расположились мастерские ремесленниковю Резчики по дереву и камню, кузнецы и ювелиры, продавцы сувениров и всякой полезно ерунды, кафешки и ресторанчики.
По дороге попадается большая шеренга юных буддистов-касанов. Как положено с кастрюльками для сбора утренней порции риса и в краснокоричневых тогах.
Пацанята чинно шествуют посреди дороги. В здешних градах и весях принято, что все мальчики в возрасте от семи до четырнадцати лет, будь то наследник трона или сын бедного пахаря, должны посещать монастырские школы. А значить быть послушниками и подчиняться строгим монастырским уставам. Но при всей их серьезности, мальчишки так и норовят подколоть друг дружку. Пихнуть в бок, подставить ножку, отвесить тумака невзначай.
Так разглядывая течение жизни, я продвигаюсь в строну центра деревни. А центр отмечен очередным золотым чудом света – Швезигон Пайя, - так оно называется.
Но вот подойти к нему просто так невозможно. С юга и востока пагода окружена большим вещевым рынком, заполненным всяческим дешевым китайским барахлом. Миновав рынок, оказываюсь у входа в крытую галерею. «Галерея современного искусства» - гласит надпись на английском. Внутри действительно оказывается десяток залов, украшенных произведениями масляной живописи. Портреты Сун Чжи, монахов, пагод, полностью абстрактные композиции. Особо ничего интересного. Постепенно галерея превращается в очередной подход к пагоде, занятый торговцами подаянием, подношениями Будде, сувенирами всех видов и сортов. Похоже, пора разуваться. Чтобы не возвращаться обратно, таскаю свои сандалики с собой.
Швезигон славен тем, что здесь хранится священный зуб Будды, привезенного из Канди цейлонским королем. Правивший в то время в Пагане король Ануратха возложил зуб на спину белого слона и сказал: «Пусть святыня хранится там, где преклонит колени этот белый слон», выбрав, таким образом, место для строительства пагоды. Ануратха успел построить только три террасы пагоды - строительство завершил его наследник Кьянситха. Камень для стройки по его повелению добывали десятки подданных на горе Тийун. Работа заняла семь месяцев и семь дней, после чего в исторических хрониках появилась запись: «Швезигон известен и в мире людей, и в мире духов, и в мире Брахмы». Мистическая Пагода интересна также тем, что представляет собой первый образец архитектуры, содержащий больше элементов бирманского, чем более раннего монского стиля. Благодаря этому она стала родоначальницей новой архитектурной традиции. Ступа Швезигонской пагоды единственная во всем Багане имеет золотое покрытие. Интересны также элементы, свойственные добуддийской архитектуре региона: Аноратха распорядился расположить деревянные скульптуры, изображавшие духов, которым ранее поклонялись жители, на террасах тридцати семи традиционных «натов» - духов местных вод и лесов.
Увы, я похоже уже переел всего этого буддизма-пагодизма. Да и чисто эстетически, форма ступы Швезигона более грубая (по сравнению с его Янгонским братцем). Зато туристов меньше на порядок, а население более непосредственно. Тут же в одной из галерей услышал песенку двух девчонок и попросил их спеть ее же но на камеру.
Одна застеснялась и только подхихикивала, а вторая, по имени Лола, что-то такое изобразила, в духе гламурной попсы.
Одна застеснялась и только подхихикивала, а вторая, по имени Лола, что-то такое изобразила, в духе гламурной попсы.
Обошёл ступу по кругу. Повеселился над очередным провинциальным прочтением буддистских легенд, в которых Шакьямуни спасает, исцеляет, проповедует истинные ценности среди крокодилов, ракшасов и крестьян долины Иравади.
Смешно и умильно, но быстро надоедает. Заканчиваю обход опять на торжище. Становится тоскливо от мировой дисгармонии возвышенного и торгашеского даже здесь в благостной Мьянме.
В расстроенных чувствах, сажусь в ближайшем европейском кафе и заказываю двойной эспресо. Нет, это не Рио-де-Жанейро! Кофе оказывается хоть и не растворимым, но довольно гадким на вкус, а чискейк слишком сладким. Пора на волю, в пампасы! По деревенским улочкам я устремляюсь в сторону Иравади.
Название Иравади (аборигены произносят что-то больше похожее на «Эйявади»), возможно имеет происхождение из санскрита — аиравати, что означает «слоновья река». Никаких слонов мне, конечно, не попадается ни в каком виде. Обидно! Вывалившись из тенистого Ньйяг-У на просторы, я наблюдаю довольно умиротворяющий пасторальный пейзаж.
Широкая спокойная полноводная река серо-бурого цвета медленно и тягуче катит по широкой пойме. Местные жители решают свои бытовые проблемы – стирают, моют посуду и велосипеды, сами моются как обычно не раздеваясь. Всё рядом. О качестве воды сильно не заморачиваются. Много мусора. Это опять погружает меня в воспоминания о далеком детстве, Каменском логе, превращенном в свалку и моем первом путешествии в пятилетнем возрасте. Тогда я тоже пробирался среди руин по горам мусора, казавшимся мне сокровищами Алладина.
Широкая спокойная полноводная река серо-бурого цвета медленно и тягуче катит по широкой пойме. Местные жители решают свои бытовые проблемы – стирают, моют посуду и велосипеды, сами моются как обычно не раздеваясь. Всё рядом. О качестве воды сильно не заморачиваются. Много мусора. Это опять погружает меня в воспоминания о далеком детстве, Каменском логе, превращенном в свалку и моем первом путешествии в пятилетнем возрасте. Тогда я тоже пробирался среди руин по горам мусора, казавшимся мне сокровищами Алладина.
Наконец мне надоедает жариться на открытом солнце и созерцать мусорные кучи. Я сворачиваю в ближайший переулок. По нему выхожу к Швезигону, далее направляюсь в сторону отеля. Попутно с чувством с толком обедаю в симпатичном ресторанчике. Наконец-то сподобился попробовать фирменное бирманское блюдо – мохинга.
Сами мьянманцы определяют мохингу как фастфуд. По крайней мере, они утверждают, что мохинга – то же самое, что пицца для Италии, хот-дог для США, сукияки для Японии, чай для Британии, чапати для Индии. В каждой провинции и каждом городе мохингу готовят по-своему, но тем не менее основные компоненты следующие: мо (тонкая рисовая вермишель), два вида рыбы – свежая и сушеная, кокосовое молоко, креветочный или рыбный соус, лимонная трава, порошок тумерика, имбирь, чеснок, лук, порошок «дхал» (из пережаренной и растолченной индийской фасоли), рисовая мука, растительное масло, утиные яйца, кусочек стебля молодого банана.
Главное в мохинге – основные компоненты (вермишель, бульон, сушеная рыба и специи) должны перемешиваться прямо перед подачей на стол. Если бы было иначе – вермишель разбухла бы, а мелкие соленые рыбешки превратились бы в скользкие комочки. А смешивание ингредиентов прямо перед подачей на стол приводит к тому, что каждый компонент в мохинге существует как бы отдельно (прежде всего, насыщенный рыбный бульон «хинга», тонкая рисовая лапша «мо», и хрустящая на зубах как сухарики-гренки мелкая соленая рыбешка) но все равно давая в целом свой специфический и незабываемый вкус. В принципе мне понравилось, хоть я и не любитель чеснока, а его присутствие в блюде чувствовалось слишком явно. Дело спасал чили, выжигая все отклонения. Супчик голода не утолил и пришлось брать что-то еще. Я дополнил трапезу местными пельмешками, которые называются пэт тут.
Начинка из свинины. Мне понравилось больше чем супчик. Заполировав всю эту благость пинтой пива, отправляюсь в отель.
Начинка из свинины. Мне понравилось больше чем супчик. Заполировав всю эту благость пинтой пива, отправляюсь в отель.
На сегодня нам остается еще одно важное дело - встретить закат. Здесь он рано - в 5.30. А значит у нас еще достаточно времени, чтобы предаться сиесте украсив ее бултыханием в бассейне. Не известно, когда еще мне удастся искупаться. Завтра – Инле, послезавтра – Мандалей.
В пять я отправляюсь к уже почти родной пагоде. Привычно протискиваюсь на наблюдательную площадку. На этот раз все сложилось замечательно. Солнце, как хороший артист, исполнило свою роль безупречно. Осветило последними лучами конусы пагод, выдержало последнюю паузу, окрасив окрестности неверным морковным цветом и медленно скрылось за кулисами горизонта. Народ рассевшийся на ступеньках, пробудил во мне еще одну аллюзию из детских лет. Мультфильм «Маугли», бандерлоги и холодные пещеры…
Записываю перед сном три правила жизни в Багане:
1. Захватите хороший пинцет
2. Захватите обувь на толстой подошве
Если делать исключительно нечего, возьмите пинцет и вытаскивайте шипы из обуви. Вы можете думать, что шипов не будет — это не так, шипов будет. Шипов будет много. Как только вы сойдете с асфальта — вы получили порцию своих шипчиков.
09.12 и 10.12. Инле - Запах ночного дождя.
Перелет и трансфер до Ньяунг Шве. Гест «Teak Wood». Момо и поездка в бирманскую Венецию. Индейн – инопланетяне?
Racketing her rivets loose, smoke-stack white as snow,
All the coals adrift adeck, half the rails below,
All the coals adrift adeck, half the rails below,
(Корпус, гад, трещал по швам, сплевывал заклепки
Уголь свален на корме, грузы возле топки)
(Р. Киплинг)
Опять подъем затемно. Такси я заказал вечером на шесть утра. Подумал, что будет правильно оказаться в аэропорту за полтора часа до вылета. Был неправ. Можно было приехать и за полчаса. А за выигранный час спокойно съесть в отеле оплаченный завтрак. Дорога до аэропорта обошлась в 6000 чат и 15 минут. У стойки а/к «Yangon Airways» сонная луноликая девица приклеивает к моему скарбу желтенькую бирку с крылатым слоном. Это знак того, что мне лететь в Хехо. Тем кто летит в Мандалей клеют красные бирки. Садились на свободные места, потому что рейс проходной.
Строго по расписанию самолет взлетел и через 40 минут уже садился в Мандалее. Я чуть было не вышел, но благодаря желтенькому кружку на боевом мешке, был остановлен внимательной бортпроводницей и водворен на свое место. Рядом со мной присела «мимолетное виденье и ангел дивной красоты» явно европейской наружности. На фоне местных красоток все белые девушки - красавицы. Чем-то напоминала молодую Джулию Робертс.
- Хай! Хау а ю! – вспоминаю я стандартные фразы, - Май нейм из Борис.
- О! Айм окей! Тэнкс! – чувствуется, что девушке, тоже хочется поболтать с европеоидом. Айм Джебуа, фром Чикаго, энд вэар ю фром?
Её имя меня несколько смутило. Я переспрашиваю. Еще раз переспрашиваю. В конце концов Дебора (именно так!) берет ручку и пишет на бумаге «DEBORA». Вот, что у меня за слух, ни как не мог врубиться.
Дебора путешествует в одиночку и сегодня из Хехо отправляется в двухдневный трип по окрестностям Инле. Жаль, я надеялся, что найду себе компаньона для переезда от аэропорта до Ньяунг-Шве.
Полчаса пролетели быстро, особенно с моими потугами рассказать Деборе о Сибири, о России, о суровых буднях жителей экстремальных территорий. Выгружаюсь из воздушного судна и приглядываюсь к попутчикам, чтобы все-таки примкнуть к какому-нибудь коллективу.
Мне везет, я обнаруживаю группу крупных мужиков китайской наружности. Они как раз торгуются с водителем пикапа. Водила с сингапурцев требует 25$, они хотят за 20. Я предлагаю себя и свои 5 баксов. Все рады и громко рукоплещут. По дороге приходится отдать еще пятерку за въезд в Национальный парк «Озеро Инле». Пикап идет до деревни около часа. При этом развозит нас по отелям. Я еще в самолете приглядел по ЛП гест под название «Teack Wood Hostel». Там и выгружаюсь.
Мне везет, я обнаруживаю группу крупных мужиков китайской наружности. Они как раз торгуются с водителем пикапа. Водила с сингапурцев требует 25$, они хотят за 20. Я предлагаю себя и свои 5 баксов. Все рады и громко рукоплещут. По дороге приходится отдать еще пятерку за въезд в Национальный парк «Озеро Инле». Пикап идет до деревни около часа. При этом развозит нас по отелям. Я еще в самолете приглядел по ЛП гест под название «Teack Wood Hostel». Там и выгружаюсь.
Ночлежка снаружи выглядит очень экзотично. Много тропических цветов, всяких резных деревяшек, домотканых ковриков-скатерок и тому подобного декоративно-прикладного искусства. Однако стоимость тоже оказывается солидной для Бирмы. 35$/ночь это дороже моего ночлега в Багане, а там было гораздо комфортнее. Однако при всем моем упортстве мне не удалось сторговаться ниже. Искать чего-то из-за десятки американских- рублей не хочется, решаю остаться здесь. Тут же покупаю за 15 долларов экскурсию в Индейн. Даю себе час на завтрак и общую подготовку и уже в 11 часов встретил своего «Харона» по имени Момо.
Младший брат Момо выдал мне спасжилет и с почетом усадил меня на специальную табуреточку. Я расположился было со всем возможным расслаблением, раскинув конечности во все стороны. Однако Момо оказался не прост! Запасшись порцией бетеля, он, кроме меня, загрузил в лодку толпу детей разных возрастов в сопровождении двух упитанных тётушек.
- Май фамили, - объяснил он мне, - гоу хом нау, - продолжал лодочник демонстрируя свои недюжинные познания в буржуйском языке.
- Окей, - только и оставалось махнуть мне рукой, - в тесноте, да не в могиле, добавил я по-русски.
Малышня тузила друг дружку и визжала в голос. Лодочку нашу качало преизрядно. К счастью, на окраине деревни рядом с картонной избушкой на палках, торчащих из болота, вся эта гоп-компания выгрузилась и шумной толпой направилась к дому. Такие хижины на сваях рассыпаны по берегам озера. Они никогда не запираются. Передняя стена дома делается подъемной. Утром ее поднимают, ставят подпорки, и получается веранда, на которой семья проводит свободное время. А вечером стена вновь занимает свое место, крепится к полу — и дом готов к ночному сну.
Момо включает мотор на полную мощность и, направляет наше стремительное судно к главной цели. По пути наблюдаем обычную жизнь озерного люда. Знаменитые гребцы ногами. Плавучие огороды. Водяные пагоды… За полтора часа дороги удается увидеть все эти чудеса.
Насколько я могу судить одноногая гребля используется в двух основных случаях:
1. когда руки чем-то заняты, например сетью
2. для совершения маневров
А так они гребут обычным способом.
2. для совершения маневров
А так они гребут обычным способом.
Где-то через час после отплытия из Ньяунг-Шве лодка покидает озерную гладь и углубляется в лабиринт каналов. Главное русло, по которому мы плывем не очень широко, и позволяет разглядеть лица пассажиров встречных лодок. Почему-то во всех лодках расположились большие компании человек по 8-10. А я то рассекаю в одиночку. Это наполняет меня чувством гордости за себя и я начинаю вальяжно мановением руки приветствовать всех встречных. Все встречные на удивление дружно машут мне в ответ. Весело!
Вот и причал Индейна. Выгружаюсь и внимательно всматриваюсь во все просветы между лачугами местных жителей. Буквально в 20 метрах – вот они красавицы!
Торчат вдалеке беленые и уже потерявшие побелку вместе со штукатуркой странные ступы. Именно эти сооружения заставили меня включить в мой маршрут озеро Инле. И я не разочаровался ни капли. Эти узкие конусы, увенчанные ржавыми шапочками тхи. Кажется, что можно услышать звон давно утерянных колокольчиков. Что-то есть в этих нелепых трубах не человеческое, не земное. Чем-то напоминаю странные рассказы Макса Фрая про «Гнезда Химер». Вдоволь налюбовавшись этой группой ступок, я заметил на ближайшей скале золотой блеск.
Там тоже оказалось несколько штук, но уже с бубенчиками. Пару французов привел туда пожилой бирманец и теперь, в качестве иллюстрации к своему рассказу, пытался при помощи длинного шеста что-то сбацать на висящих на пятиметровой высоте колокольцах. Я не стал им мешать и спустился вниз. На полянке пацаны из послушником местного монастрыря гоняли мячик. Один почему-то сидел рядом.
Торчат вдалеке беленые и уже потерявшие побелку вместе со штукатуркой странные ступы. Именно эти сооружения заставили меня включить в мой маршрут озеро Инле. И я не разочаровался ни капли. Эти узкие конусы, увенчанные ржавыми шапочками тхи. Кажется, что можно услышать звон давно утерянных колокольчиков. Что-то есть в этих нелепых трубах не человеческое, не земное. Чем-то напоминаю странные рассказы Макса Фрая про «Гнезда Химер». Вдоволь налюбовавшись этой группой ступок, я заметил на ближайшей скале золотой блеск.
- Мингалаба, - говорю,
- Хэлло – отвечает, - хау а ю?
- Тэнкс, кэн юс пик инглишь?
- О, литл бит, кэн ю гив мани фор клойста?
Ну вот, и тут дэньги давай… Но у меня возникла идея раскрутить пацана на какой-нибудь буддистский текст на буддистском же наречии. Поэтому я продолжаю нашу беседу.
- А ю буддист?
- Йес, ай эм.
- Кэн ю спик самсинг фром буддист текст? Зэн ай вил гив ю мани. – Типа, ты расскажи чего знаешь, а я тебе для монастыря дам денежку. Но тот оказался не прост, современный уже. Знает где денег срубить.
- Ноу, - говорит, - ю маст гив ми мани фор будда.
- Ну на ноу и суда ноу – завершаю я нашу странную беседу.
Возвращаюсь к причалу и прохожу теперь спокойно рассматривая всякие сувениры, коих здесь видимо-невидимо. Улица постепенно переходит в крытую галерею, которая в свою очередь приводит к главному храму - Шве Ин Дэйн. Храм полностью отреставрирован и окружен золотыми ступами. Именно они сверкали на солнце. При входе в храм надо было как обычно, разуться и снять носки. Я захватил обувь с собой, чтобы потом за ней не возвращаться, т.к. выходить придется с другой стороны.
Всех торговцев я пытаю на предмет как же мне встретить длинношеих женщин. К огромному моему сожалению, оказывается у них именно сегодня выходной и они уехали в свою горную деревню. Так что, с ними мне не повезло.
Ношение колец у падаунгов очень почетно, только определенным девочкам в детстве одевают медные кольца, и с каждым годом прибавляют по одному. В результате чего к замужеству их шеи становятся длинными. А длинные шеи – признак красоты для этого племени. У взрослой женщины количество таких колец достигает до пары десятков. Говорят, что если снять кольца, то их шеи переламываются, но по последним исследованиям медиков это не происходит и шея за 2-3 года возвращается в естественное состояние. Помимо шеи также руки и лодыжки ног украшены кольцами.
Ношение колец у падаунгов очень почетно, только определенным девочкам в детстве одевают медные кольца, и с каждым годом прибавляют по одному. В результате чего к замужеству их шеи становятся длинными. А длинные шеи – признак красоты для этого племени. У взрослой женщины количество таких колец достигает до пары десятков. Говорят, что если снять кольца, то их шеи переламываются, но по последним исследованиям медиков это не происходит и шея за 2-3 года возвращается в естественное состояние. Помимо шеи также руки и лодыжки ног украшены кольцами.
Постепенно возвращаюсь к причалу. Надо бы перекусить. А вот и едальня вполне себе пристойнго вида. Хижина из жердей. Внутри грубо сколоченные столы и пластиковые белые стулья. Девочка на раздаче англиского не понимает. Меню отсутствует. Зато за столами сидят местные жители и с увлечением уплетают что-то с рисом.
- Вот, мне плиз, вот то – и тычу пальцем в сторону ближайшего стола. Девочка в восторге от того, что поняла фаранга, насыпает мне огромную порцию риса с какими-то мочеными стеблями, кусочками мяса (оказалось свинина) и местными овощами.
- И ботл оф пива – показываю я на пальцах движения откупоривания бутылки и наливания пива в стакан. Тут всё все поняли быстро. Её помощник сгонял в соседнюю лавку и принес заиндевелую бутылочку Мьянмы. На обратном пути развлекли огромные черные буйволы, головы которых внезапно появлялись совсем рядом с лодкой. Огромные рога вызывали где-то в глубине души опасение, а вдруг дно проткнут?
Путешествие в Индейн удалось. Единственным неприятным моментом оказалось то, что я забыл свою панамскую шляпу. Злое тропическое солнце коварно и исподтишка сожгло мне морду до полного неприличия. Неделю еще со лба и с носа шкура слезала кусками.
Еще Индейн запомнился ассоциацией с Венецией. Именно в этом месте Венеция всплывает в памяти наиболее отчетливо.
Каналы – есть, сваи – торчат из воды, мосты – нависают, гондолы – имеются, гондольеры –тоже на месте. Жаль только песен не поют. Хотя я не просил. Может если денег пообещать, то и споют. Ни Ханья на Крите, ни Хой Ан во Вьетнаме, ни, тем более Бамберг в Баварии не давали такого эффекта созвучия с Венецией.
Каналы – есть, сваи – торчат из воды, мосты – нависают, гондолы – имеются, гондольеры –тоже на месте. Жаль только песен не поют. Хотя я не просил. Может если денег пообещать, то и споют. Ни Ханья на Крите, ни Хой Ан во Вьетнаме, ни, тем более Бамберг в Баварии не давали такого эффекта созвучия с Венецией.
Вечером попробовал еще одно местное развлечение. Купил за 200 чат (~5 рублей) несколько сигар-чарут. Говорят, что именно здесь в окрестностях озера Инле делают самые лучшие. Попробовал пыхнуть – дрянь преизрядная
Утро следующего дня я посвятил покупке билета в аэропорт и обследованию деревушки Ньяунг-Шве. Деревня оказалась довольно большой – 1300 человек постоянного населения. Место кроме самого озера замечательно еще тем, что является редким исключением в Мьянме. Территории вокруг озера это автономное образование народности шан. В другие места каких-либо пограничных горных народностей проникнуть без специального пермита невозможно.
Поскольку Инле - одна из главных туристических достопримечательностей Мьянмы, то люди в Ньяунг-Шве, в основном, заняты работой на туристов. Они либо держат отели, либо работают в них, либо держат лодки, либо работают лодочниками, либо держат рестораны, либо готовят в них еду, либо держат сувенирные лавки, либо продают в них сувениры. Отели в большинстве своем являются группой одноэтажных домиков. Здесь только начали строить многоэтажные отели и пока, судя по всему, они популярностью не пользуются. Вообще, е понимаю кому может прийти в голову селиться в милой деревушке в многоэтожной панельке. Гораздо аутеничнее селиться в небольших отелях семейного типа. Уровень цивилизации в отелях нареканий не вызывает. При этом, естественно, нужно помнить, что это не пять звезд. Тем не менее, все условия есть: душ, туалет, кондиционер, телевизор, фен, холодильник, вай-фай бесплатный.
Кроме турбизнеса, много занято на строительстве и отделке пагод, которых как и везде в тране тут огромное количество.
Все они новые, построены на деньги заработанные на туристах. Так что каждый из приехавших в Мьянму, может с полным правом считать себя сопричастным к возвеличиванию Пробужденного мудреца Шакьямуни Гаутамы. Профессионалов этого дела в Ньяунг Шве тоже хватает. При чем, в отличие от других мест, здесь мне попадались поровну как розовые, так и темно-красные.
На одной из улочек, мне удалось за несколько новосибирских конфеток упросить девчонок исполнить их куплеты на камеру. Дело было так.
Все они новые, построены на деньги заработанные на туристах. Так что каждый из приехавших в Мьянму, может с полным правом считать себя сопричастным к возвеличиванию Пробужденного мудреца Шакьямуни Гаутамы. Профессионалов этого дела в Ньяунг Шве тоже хватает. При чем, в отличие от других мест, здесь мне попадались поровну как розовые, так и темно-красные.
На одной из улочек, мне удалось за несколько новосибирских конфеток упросить девчонок исполнить их куплеты на камеру. Дело было так.
Иду я по одной из боковых улочек в направлении виднеющегося впереди золотого купола. Смотрю, мне на встречу поспешают дружной вереницей розовые фигурки лысых девчонок лет 8 – 10.Тут я вспоминаю, что у меня в сумке лежит несколько штук шоколадных конфет еще из Новосибирска. Отличная мысль – а дам ка я им подаяние конфетками!
Подхожу и кладу им в их кастрюльку конфетку. Девочки как по команде начинают петь свою песенку, как-будто я кнопку нажал. А мне то надо камеру хотя бы навести и затвор нажать. Машу рукой. – стоп, мол, не пойдет. Показываю вторую и говорю: -
- Деа гёлс! Ай гив! ю сиз кэнди АФТЭ! ю синг ё сонг!!! – Специально выделил голосом слово «афте». Но вижу, что мои жертвы нифига не понимают. Тупо смотрят на меня и готовы убежать. Ладно, перехожу на язык жестов. Показываю пальцем на камеру, потом на них, потом пропеваю им «ля-ля-ля» и показываю конфету. Вроде бы появляется какое-то понимание. Отхожу на пару метров, навожу аппарат, нажимаю затвор. Блин! Девченки стоят молча и смотрят на меня. Я им помахиваю руками, выпеваю свое ля-ля-ля… Вдруг мордашка самой маленькой озарилось улыбкой понимания. А стоило ей начать остальные тоже включились и ролик наконец-то был записан.
- Сеньор, бонджорно, - ко мне по-итальянски обращается чернявый паренек.
- Скузи ми, но компрендо, - я в растерянности перехожу на итальянский и сам себе удивляюсь. Парень понимает, что я по итальянсик ни в зуб ногой и переходит на общеинглиш. Оказалось, что он сын итальянскоподданого, папа его живет в Болонье, а он тут с мамой держит итальянский ресторанчик. Кроме того, выращивает настоящие болонские томаты и настоящий болонский базилик. Базилик тут же мне демонстрируется, растущим в горшках. Кроме того в маленькой пекарне выпекается настоящая чабатта. Мне стало в самом деле интересно попробовать итальянскую кухню в мьянмарской интерпретации. Я заказываю пасту карбонаро и эспресо с бискоти оранж. Паста на мой вкус получилась даже лучше чем та, что мне довелось пробовать в римском ресторанчике и именно по причине добавления в соус имбиря, чили лимонной травки. Это придало довольно пресному блюду азиатскую ядреность. Но кофе не получилось, лучше было бы взять пивка. Ладно, пиво сегодня пить будем в Мандалее.
Подошло время стартовать в аэропорт. Такси ждет меня у отеля. Час до Хехо. Опять приклеивают бирки. Полчаса спокойного полета и я вот он Мандалай, или как сами бирманцы произносят – МандалЕй.
10.01 – 13.01. Мандалей – дешевый мундир, грошовый рацион
Поиск ночлега. Истинный лик Будды. Самая Книга. Будда с пальцем
По меньшей 13 человек погибли в результате
нескольких землетрясений, произошедших
в воскресенье на северо-западе Мьянмы,
еще 40 получили ранения. Жители городов Шуэбо
и Мандалай, ближайших к эпицентру подземных
толчков, покинули свои дома, опасаясь новых.
(Из сообщения Евроньюс 11.11.12 )
Пока летел вспомнил, что менее месяца назад в здешних краях изряно трясло. Было даже несколько погибшихКак-то это отразится на моем путешествии? К счастью, никаких следов ни в городе, ни в его окрестностях мне не попалось.
Полчаса полета пролетели очень быстро. Огромный международный аэропорт Мандалея встречает нас эхом пустого пространства. Я по дороге договариваюсь с американской парой из Нью-Йорка о разделе такси до города. Гарри сидел рядом со мной в самолете и потому я разговаривал с ним, но вся информация по их трипу была у его жены, которая подскочила к нему только после приземления. Но вот незадача! Брать нас троих никто из местных таксистов не хотел. Зато какой-то паренек взялся помогать нашей компании по собиранию иностранцев одну кучу. Подогнал еще трех французов. Не знаю сколько еще бы мы ждали полного комплекта, но тут из почти заполненного микробаса замахали рукой с вытянутым одним пальцем. Я смекнул, что им не хватает одного пассажира и рванул к ним.
Ехали очень долго, не менее двух часов. Здесь как и во всем мире бич больших городов – пробки… Отель я себе присмотрел под названием «Мандалей Хотел». К нему меня водитель и подвез. Отель оказался огромным по здешним меркам зданием этажей в 15, сияющим как новогодняя елка в ночном лесу. Напомню, что в стране нет уличного освещения.
Стоимость номеров в этом «Мандалее» мне совсем не понравилась. Даже со скидкой мне предложили номер за 95$!!! Я конечно даже не стал дальше торговаться, так как и вдвое меньшая цена меня бы не прельстила. Милая девушка на рецепции помогла мне показав на карте пару отелей поблизости. Самым близким был «Sun Rise» всего два квартала строго на север. Ориентация в городе весьма проста. Улицы ориентированы строго по сторонам света. Названий не имеют. Просто пронумерованы с севера на юг от 1 до 49 и с востока на запад с 50 до 90-ой. Адреса пишутся тоже весьма незамысловато. Например, адрес отеля «Sun Rise» 35 st., between 77 and 78 st.
Правилом для прогулок по Мандалею является всяческое избегание тротуаров. По ним просто опасно ходить. Если там не располагается харчевня или столы с товарами, то значит там вывернуты крышки лотков, заполненных всяким мусором и грязью.
По незнанию я так в такую партизанскую ловушку чуть было не загремел. Ходит следует по проезжей части, наплевав на проносящиеся автомобили.
По незнанию я так в такую партизанскую ловушку чуть было не загремел. Ходит следует по проезжей части, наплевав на проносящиеся автомобили.
В отеле были мне рады. Договорились, что первую ночь я проведу в номере за 35$, а две следующие за 20. То что мне нужно! На самом деле номера отличались только площадбю. Тот, что дороже был огромным, а тот что подешевле нормальных размеров. Для чего требуется большая площадь при том же количестве посадочных мест мне не понятно.
Вечер я закончил прогулкой до ближайшего супермаркета, который весьма порадовал меня обширным ассортиментом. В наличии были даже сыры! По этому случаю сменил марку пива на «Мандалей». На мой гурманский вкус «Мьянмар» повкуснее будет.
Идя по дороге, Ходжа Насредин нашел
ослиную подкову, обрадовался и сказал:
"Теперь еще бы три подковы найти
и одного осла, и я больше не буду пешком ходить".
… Завтрак в отеле порадовал. Фруктов-овощей было навалом. Всякой китайской горячей еды тоже было много. Понятно, что выпечки здесь днем с огнем не найдешь, сыров – тоже. Но тут уж ничего не поделать, - Азия-с.
В этот день я запланировал две больших экскурсии. Первая: даун-таун и храм Маха-Муни. С этого и начнем. За одно, найду какую-нибудь тур-контору, в которой прикуплю экскурсию в соседние городки – Сагайн, Аива, Амарапура. Вторая: королевский дворец и монастыри с храмами вокруг Мандалей-хилл. Обе экскурсии проходят внутри города, поэтому представляются мне вполне проходимыми на пешкарусе.
К сожалению, город оказался неожиданно гораздо больше, чем я ожидал и если до Маха Муни я за час дошел, то прогулка на Мандалай хила заняла у меня всю вторую половину дня. Все-таки два миллиона жителей должны где-то жить. Это ж больше чем у нас в родимом Новосибе. А по нашему городу тоже пешком особо не погуляешь.
Дорога к Маха Муни к тому же оказалась интересна и познавательна. Хотя всё было похоже на Янгон, только более пыльно, больше попрошаек и нищих. Зато гораздо больше монахов, которые здесь норовят разъезжать на пикапах и сзывать на молитвенные собрания через мегафон.
А вот с тур-агентстввами здесь оказалось совсем плохо. Всё, что мне попадалось, или куда меня направляли оказывалось кассами по продаже авиа или железнодорожных билетов. В конце концов, я плюнул на это и решил, что съезжу как-нибудь самостоятельно. Или мне больше повезет завтра.
Медленно пробираюсь по пыльной и грязной улочке №86. Вдоль ее левой стороны тянется узкий канал заполненный всяким мусором и грязной черной водой. Все мои попытки перейти на другую сторону и углубиться в трущобные кварталы, заканчиваются неудачей, поскольку противоположная сторона не имеет переулков. Но вот, наконец, в ряду заборов появляется кусочек неба. Это улица №48. Она как раз и ведет к Великой пагоде Маха Муни. Но ведет не с парадного хода, а со сторны мастерских по изготовлению всяческой храмовой атрибутики. Чего здесь только нет! Вот лежат штабеля лингамов,
а вот целые стада мраморных священных слоников. Тхи разной величины и из разных материалов.
Жертвенники и курильницы, Колокола и гонги, священные книги и поставцы всех размеров. А уж сколько здесь изображений Гаутамы – просто не сосчитать. Тут же работают резчики по камню и дереву, кузнецы, инкрустаторы и ювелиры.
Очень интересное место. Все тонкости ремесел можно постичь, просто наблюдая внимательно здешнюю жизнь.
а вот целые стада мраморных священных слоников. Тхи разной величины и из разных материалов.
Жертвенники и курильницы, Колокола и гонги, священные книги и поставцы всех размеров. А уж сколько здесь изображений Гаутамы – просто не сосчитать. Тут же работают резчики по камню и дереву, кузнецы, инкрустаторы и ювелиры.
Очень интересное место. Все тонкости ремесел можно постичь, просто наблюдая внимательно здешнюю жизнь.
Буддисты Мьянмы считают, что ценность позолоченного изображения Будды расположенного в здешнем храме, состоит не только в том, что оно воспроизводит облик Учителя, но и в магической силе самой святыни. Причиной этому является предание о том, что, сделанная при жизни Гаутамы, статуя так ему понравилась, что он наполнил ее своим духом, который должен сохраниться в ней в течение пяти тысяч лет. По преданию, при жизни Будды были отлиты всего пять его статуй: две хранятся в Индии, две — в раю, а пятая — Маха Муни.
Ежедневно к Маха Муни приходят тысячи паломников. Сегодня статуя представляет собой огромную позолоченную фигуру. Голову Будды венчает корона, усыпанная драгоценными камнями: рубинами, сапфирами, изумрудами, нефритами, бриллиантами — дарами верующих. Эта статуя считается прижизненным портретным изображением Будды и согласно легендарным хроникам была создана во время его посещения столицы Ракхайна (Аракана) во дворце короля Санада Тхурия. Статуя отлита из бронзы, ее высота составляет 3.83 метра, вес около 6.5 тонн. Но золота за многие века накопилось по приблизительным подсчетам около 12 тонн. В качестве справки (и размышления о системе ценностей): официальный государственный золотой запас Бирмы равен 7.3 тонны.
Буддист-тхеравадин не жертвует в нашем понимании золото богу или храму. У него нет Бога, у него есть Учитель. Поэтому следуя серединным путем, он с легкостью в сердце и с благодарностью к Учителю расстается с материальными благами и повышает свои заслуги. Тем самым улучшается карма и надежда на лучшее перерождение в будущей жизни.
Золото ступ и храмов – это не жертва богам, оно – ничье. Пришедшие к святыне люди видя, какое огромное количество последователей Будды в течении многих веков следуют словам Будды : «Брось это!», укрепляются в своей вере. Они жертвуют храму деньги, культовые изделия, свое личное время и взамен получают желанную заслугу.
Пагода украшена статуями львов-чинтеев, воинов и духов-натов. Здесь же представлена фигура трехголового слона, вывезенная из загадочного храма Ангкор Ват в Камбодже. Считается, что все эти изображения обладают чудесными целительными способностями, чему якобы существует множество свидетельств.
Археологи считают, что статуя была изготовлена во время правления царя Чандра Сурьи, который взошел на трон в 146 г. н. э., шестью веками позже смерти Будды.
Покинув пагоду, захожу в интернет-кафе и 200 чат отправляю домой весточку о своих похождениях. После чего вернулся в отель, немного передохнуть от жары и пыли, выпить чаю с остатками домашнего печенья. Через полчаса был снова готов к новым подвигам.
На этот раз моя цель – главный сайт города – комплекс монастырей и храмов вокруг Мандалайского холма.
По той же 78-ой улице поднимаюсь к местному Кремлю. Королевский дворец расположенный в соответствии с правилами фен шуй на квадрате 2,5 на 2,5 км., был сожжен во вторую мировую сначала японскими бомбежками, а под занавес англичане сожгли то что осталось в полный ноль. Бомбили, потому что японцы разместили здесь казармы и штабы бирманского корпуса. Так что все, что там сейчас можно увидеть сделано из бетона. А был, как положено в Азии из тикового дерева. Да и ко всему большую часть за стенами кремля занимает бирманская армия со своими складами, казармами и штабами. Поэтому я туда даже и не суюсь.
Идти же вдоль заполненного водой широкого рва скучно и утомительно. Через час оказываюсь на северо-восточном углу крепости. Влево пойдешь к главной лестнице на вершину попадешь. Направо – дорога ведет к пагоде Чаудоджи (в сети чаще встречается неверное транскрибирование - Кутодо), изветсную самой большой книгой в мире.
Я решаю сначала взглянуть на книжку, а потом со свежими еще силами рвануть на восхождение. Поэтому сворачиваю в переулок обозначенный указателем с надписью «Kyauktawgyi». Сталкиваюсь в переулке с продавцом дуриана расфасованного в пластиковые коробочки. Решаюсь наконец попробовать этот знаменитый фрукт. Расфасовка по полкило. Попытка уговорить торговца дать мне всего лишь попробовать понимания не встретили. С другой стороны, отдать доллар за аттракцион – совсем и не дорого. Купил, попробовал, плевался. Вкус мне почему-то напомнил вкус мясного фарша с луком и сахаром. От греха отдал остатки продавцу.
Вскоре передо мной возникает очередная пагода. Но вот окружена она неким подобием военного кладбища. Такие ассоциации возникают из-за ровных рядов «страниц» Трипитаки, спрятанных от дожей в 729 мраморных павильончиках.
Выглядит довольно красиво. Жаль, что ни слова нельзя прочесть. А вот виднеющийся справа монастырь Швенандо произвел довольно сильное впечатление. Ступенчатая пирамида из дерева!
История такова: раньше на этом месте была одна из личных резиденций короля Миндона, а когда он скончался, его наследник и последний бирманский монарх Тибо основал монастырь. Любопытны элементы резьбы на стенах храма. Среди них фигуры крылатых персонажей в типичном для Юго-Восточной Азии стиле, но соседствуют с ними фигурки в человеческом облике с крыльями, такими же как у ангелов. Этот монастырь единственное здание из дерева сохранившееся до наших дней от некогда огромного Королевского Дворца.
Выглядит довольно красиво. Жаль, что ни слова нельзя прочесть. А вот виднеющийся справа монастырь Швенандо произвел довольно сильное впечатление. Ступенчатая пирамида из дерева!
История такова: раньше на этом месте была одна из личных резиденций короля Миндона, а когда он скончался, его наследник и последний бирманский монарх Тибо основал монастырь. Любопытны элементы резьбы на стенах храма. Среди них фигуры крылатых персонажей в типичном для Юго-Восточной Азии стиле, но соседствуют с ними фигурки в человеческом облике с крыльями, такими же как у ангелов. Этот монастырь единственное здание из дерева сохранившееся до наших дней от некогда огромного Королевского Дворца.
Повосхищавшись искусством бирманских пирамидостроителей, по боковой тропинке выхожу к лестнице на Холм. Приходится разуваться и дальше шлепать босиком. Все-таки очень мне помогли в этом путешествии влажные гигиенические салфетки. После всех этих босоногих экскурсий приятно было протереть ноги.
Лестница из 1729 ступеней, но можно подняться на эскалаторе или подъехать на автобусе или машине. Но считается более правильным и почетным пешее паломничество.
В легенде рассказывается, что Сиддхартха Гаутама и Ананда посетили Холм Мандалая. Гаутама протянул правую руку по направлению к равнине у подножия холма и произнес, что спустя 2 400 лет после его земной смерти здесь вырастет большой город, который станет центром буддийского учения.
Самый известный объект Мандалайского Холма – золотая статуя Будды (8,22 метра в высоту) на вершине холма, где Будда Гаутама произнес пророческие слова. Скульптура стоящего Будды, Будды Предсказателя, с вытянутой правой рукой в направлении Мандалая отличается от других изваяний наличием фигуры верного ученика Ананды. Непропорциональные, без знания анатомии движения фигуры выглядят больше абстрактными символами веры и поклонения, чем портретными изображениями. Тут меня посетила мысль о большей продвинутости иудаизма и мусульманства непризнающих изображения человека. Изображение Великого Учителя в виде нелепой куклы, пусть большой и золотой, ничего кроме насмешки вызвать н может.
Гораздо привлекательнее виды с вершины на город внизу, на реку и холмы на противоположном берегу. Жалко, что на вершине нет никаго ресторанчика или хотя бы местной харчевни. Продается только вода и мандалайские напитки. А было бы здорово посидеть с кружечкой пивка и чем-нибудь вкусненьким перед великолепной панорамой окрестностей Мандалея.
Вот на следующий день я в те края и отправился. Больше всего мне хотелось попасть к самой необычной ступе в окрестностях Мандалея - Кунгмудо (Kaungmudaw ).
Сам Сагаин тоже было посмотреть интересно, хоть и до тошнотиков мне уже надоели все эти ступы и пагоды к последнему дню. Тем не менее Сагайн отличается от Мандалея прежде всего своим расположением на холмистом рельефе. Пагоды и монастыри живописно раскиданы по холмам и соединены арабесками крытых галерей.
Попасть на другой берег Айеавади за недорого оказалось не так просто. Таксисты заламывали 30$ за весь день или 20 за полдня. В тонкостях движения местных автобусов разбираться не хотелось, рисковать уехать куда-нибудь не туда тоже. Поэтому я искал какого-то рожна. И что интересно, нашел! Какой-то байкер согласился отвезти меня на своем тарантасе в Сагаин всего за пять тысяч чат.
Это был настоящий экстремальный адреналин-тур! Парень несся как Шумахер, нарушая все правила сразу. Тут я понял, что каску он мне выдал совсем не зря. Но слава Будде! Прибыли мы к нужному месту без потерь. Правда, желание ехать еще около десяти кил до сахарной головы Кунгмудо у меня атрофировалось. Мне показалось, что вполне достаточно будет для меня погулять по зеленым холмам Сагайна, перейти по мосту на восточный берег реки, фоткая панорамы обеих берегов, а там поймать какого-нибудь байкера и на нем вернуться домой. Так я и поступил, о чем не жалею. Кунгмудо придется посетить как-нибудь в другой раз.
Приятной прогулкой оказалось форсирование Иравади по большому железному мосту Тада. Прохладный влажный ветерок с реки создавал приятное состояние души. Металлические конструкции мостовых ферм давли тень. Панорамы окрестностей радовали глаз.
У предмостной развязки была обнаружена целая компания байкеров промышляющих перевозом странников. На одном из них за теже 5000 чат я уехал в Мандалей.
Последнее утро в Мьянме также было отмечено у меня поездкой на скутере. Аж до самого аэропорта! Честно признаться, это было не лучший способ. Нормальное такси было бы гораздо удобнее хоть и дороже в 2,5 раза. А тут, после путешествия в Сагайн, я почувствовал себя знатоком мотобайков и решил, что и к самолету можно рвануть таким же способом. Я не учел одной простой вещи. В аэропорт я ехал с рюкзаком за спиной. А это создавало дополнительную нагрузку, а это делало поездку просто пыткой. Тем не менее, до аэропорта я доехал за полтора часа, заплатив мужику всего 10000 чат.
Еще через час самолет уносил меня по направлению к Бангкоку. Но это уже совсем другая история.
В качестве комментария хотелось бы сказть пару фраз о причинах международных экономических санкций введенных так называемым международным сообществом. Причины их лежат в истории постколониального развития страны. Как бывало говаривал А.В. Суворов «англичанка гадит». Британцы к началу ХХ века создали в Южной Азии огромное колониальное образование под общим названием Британская Индия, в состав которой вошла Индия вместе с нынешними Пакистаном, Мьянмой и Бангладеш. Когда англичанам пришлось предоставить независимость этим территориям, они нарубили новые границы весьма произвольно. В составе новых государственных образований оказались совершенно разные народы. Были и такие, которые и при англичанах жили достаточно автономно. Для Мьянмы это оказалось особенно проблематичным. Карены, качины, чины, шаны северные и южные, моны, араканы все эти горные племена хотели жить в собственных государствах и сами регулировать свои дела. И готовы были отстаивать свои права с оружием в руках, чем и занимались до самого последнего времени. Масла в огонь подливали и китайские комми, вооружая и обучая северные племена качинов и шанов. 60 лет центральное правительство не могло решить эту проблему. Не помогали ни силовые методы, ни переговоры, тем более что районы партизанской войны включали плантации опийного мака. Знаменитый золотой треугольник с его торговлей героином и опиумом позволял финансировать военные устремления местных вождей. Репрессии против мятежных провинций, коррупция, подозрения в участии бирманской верхушки к торговле наркотиками - вот главные поводы из-за которых страна была в экономической блокаде последние 16 лет. Сюда следует отнести и преследование инакомыслящих с ограничением прав и свобод. Самым известным прецедентом можно считать 20 лет домашнего ареста лауреата Нобелевской премии Мира Аун Сан Су Чжи. Госпожа Су Чжи – дочь национального лидера Аун Сана, борца с английскими колонизаторами. Она популярна в стране как Ельцин был популярен в СССР в конце 80-х. Её изображение можно увидеть на плакатах и на футболках, на значках и на кружках. Именно эта 67-милетняя женщина в начале 2012 года объявила миру о том, что диктатура в Мьянме закончилась, что в страну можно и нужно ехать. В роли же бирманского Горби выступает генералиссимус Тан Шве Председатель Государственного совета мира и развития.
ОтветитьУдалитьАун Сан Су Чжи — лауреат Нобелевской премии мира. Однако причины получения ею этой премии весьма таинственны. Мьянма ни с кем не воевала и не представляла военную угрозу для мира или даже региона, чтобы смена режима там привела к снижению напряженности, как это случилось с СССР. По этой линии премию не получить. Гражданская война, в некотором смысле, шла — между национальными меньшинствами и центральным правительством, — но Су Чжи никакого отношения к улаживанию этого конфликта в своей деятельности не имела, не могла иметь и не будет иметь, даже если станет президентом, потому что уладить его можно или развалом страны, или подавлением экстремистов среди меньшинств — по последнему пути хунта и пошла, и успешно пошла. Су Чжи в принципе не могла получить Нобелевскую премию мира потому, что ничего ни для какого мира не сделала. Ей ее дали просто ради понтов, назло хунте. Если кто-то что-то в стране замирил, то именно хунта, ей и надо было бы дать.
Между тем по его инициативе идет выдавливание мусульманского населения западных провинций в Бангладеш. Продолжаются, хоть и менее активно военные действия в восточных провинциях. Перестройка в Бирме постепенно набирает обороты и вскоре мы сможем наблюдать распад страны либо на кучу мелких недогосударст и превращение в этакое «Сомали», либо отход некоторых частей к соседям, тем более, что этнические предпосылки для этого имеются. Так что ехать в Мьянму надо как можно скорее, страна через год другой вползет в неуправляемый хаос наподобие Сомали и ехать туда будет через чур опасно.
Отличный отчет!
ОтветитьУдалить