Прогулки по планете: ЧАСТЬ 8. ЭР ХҮНИЙ ЗАМЫН ХҮЗҮҮ УРТ - ДОЛГИЕ ДОРОГИ У МУЖЧИН. КОРОЧЕ

- Пока годы-лета еще длинные,
Многочисленны пока дни и ночи,
Разомнем в борьбе руки сильные,
Разогнем в войне спины мощные.
Погаси костер красно-серый,
Мы поедем с тобой к Гэсэру.

(Монгольский эпос «Гэсэр-Хан»)

Рано утром я выхожу на трассу. До границы немного более 100 км, общественный транспорт не идет. Ну что ж, вспомним навыки научного автостопа. На часах 7.15 на дороге пустынно. Мне пока торопиться некуда, поэтому иду себе спокойно по ровному асфальтовому покрытию. ласковый ветерок доносит с окрестных лугов запахи трав и кустарников.

С давних пор Тункинская долина служила естественным путем сообщения степных племен хотогойтов, тушетов, алтанов народа халха (известном в Европе как мангулы, мунгалы, монголы) и лесных племен эхеритов, булагатов, иркитов и других предков сегодняшних бурят. Общение степняков и таежников не всегда было дружественным, но облик, язык, культура у них были одни. С ХII века территория Прибайкалья вместе с народами ее населяющими входит в состав коренного улуса Темучжина (Чингис-хана) и почти пять столетий живет в единой империи. Наравне с халха, баараты (баарат - лесной по-монгольски) участвуют в завоевательных походах на запад, юг и восток. Наверное в этот период и проявился воинственный характер народа бурят.

Но в XVII веке наступают тяжелые времена для бывшей Великой Империи Чингиса. Степные улусы попадают в зависимость от маньчжурской династии Цин, а с севера и запада в бурятскую тайгу проникают русские казаки-землепроходцы. Начинается колонизация территории Прибайкалья — “земли братов”. По всей Русской Сибири ходили слухи о ее многолюдстве, обширности и богатстве. Из поступающих в Енисейск челобитных, отписок и иных документов было лишь известно, что “братская земля” широка и обильна, а сами буряты “доброконны и доброоружны”. Буряты оказались созвучны русским, легко вошли в контакт и добровольно стали поддаными далекого Белого Царя. ОИх даже записывали в казаки и они вместе с русскими участвовали во всех войнах, которые пришлось пережить России.

Пользуясь раздробленностью монгольских племен, их вассальной зависимостью от китайцев-маньчжуров русские казаки дошли до озера Хубсугул, назвали его Косогол и даже построили там острог.

В 1673 г. драгунского строя капитан Степан Васильевич Поляков доносил из Селенгинска: «... а то-де озеро, Косогор зело велико, и около того озера живут люди сидячие и кочевные баргуты и тувинцы и тунгусы, и по их иноземской сказке будет луков сот с пять и больши. А селенгинских служилых людей малолюдство, и тех неясачных людей Великим Государям в ясачной платеж и в вечное холопство привести не мочно, потому что те люди стали за мунгальскими людьми, а с мунгальских тайшей и с их улусных людей ясачного платежу потому ж не чаю, что мунгальских розных тайшей и их улусных людей многолюдство, и ясак платят те мунгальские люди своим мунгальским ханом и тайшам»

Правда, по договору с теми же китайцами острог пришлось снести, а границу между зонами российского и китайского влияния провести по перевалу Мунгийн-Даба, что на 18 километров севернее. Там и в настоящее время расположен пограничный переход из России в Монголию и обратно.

Вот этим же путем по Тункинской долине, где 300 лет назад бродили монголы и русские, я и шествую сегодня.

Услышав шум мотора, оборачиваюсь и вижу УАЗик «буханку». Вот с него и начну. Стоило мне поднять руку и- «карета подана». Карабкаюсь в кабину. Водитель – монгол немного за сорок, зовут Джаргалом, что по-монгольски значит «счастье». Едет на стройку в поселок Туран. Он там за прораба. Рассказывает, что в Монголии работы нет, поэтому он собирает там бригаду строителей и едет в Бурятию. Демпингует, ясен пень. В Монголии цены ниже, поэтому можно ремонтировать коровники дешевле, чем местные.

По дороге останавливаемся в священной роще – обоо «Тамхи Баряаша». Несмотря на принятие монголами буддизма школы Махаяны, среди монголов, бурятов и эвенков распространена вера в духов мест. Тамки Баряаша – дух трубки. Наверное поэтому здесь принято оставлять сигареты в качестве пожертвования. святое место «Тамхи Баряаша» регулярно посещают местные жители, отправляющиеся в дальнее путешествие или для принятия важного решения, чтобы укрепиться духовно и помолиться за удачу.

Жизнь степного и таежного охотника полна опасностей и неожиданностей, а человеку хочется определенности. Задабривание духов мелкими жертвоприношениями, чтобы они не мешали и есть попытка человека хоть как-то контролировать природные процессы. Джаргал оставляет рядом с трубкой мира пару сигарет, я кидаю пару монеток, и мы едем дальше.

Вскоре я снова топаю по дороге в гордом одиночестве. Но не долго. Минут через 15 останавливается новенький форд с пожилой парой внутри. Владимир и Людмила из Читы отдыхаю на водах в Жемчуге. Сегодня решили для разнообразия съездить в Монголию и готовы довезти хоть до озера. Мне везет сегодня. С ними я доехал до границы.

Хорошая дорога закончилась в Мондах. На запад пошла трасса в Окинский район Бурятии (это, наверное, самое безлюдное место в России), а на юг - дорога к погранпереходу. Этот участок разительно контрастирует с основной трассой. Причина ли тому линзы вечной мерзлоты, оползни или еще какие природные явления, но вертикальный профиль дорожного полотна похож на верблюжью спину.

На границе мы оказались пятыми в маленькой очереди. Итого, на дорогу от Кырена я затратил около полутора часов. Границу еще не открыли. Ждем-с.

С перевала хорошо просматривается Мунку-Сардык. Это главная вершина Восточного Саяна. Высота 3 495 над уровнем моря. Не очень большая, но все равно смотрится сурово.

Ровно в пять открывается граница и погранцы запускают 8 авто на досмотр. С января этого года пребывания на территории МР визы гражданам России не требуется. Досмотр проводится в присутствии владельца, пассажиры и пешеходы (редкость в этих местах) проходят досмотр и пасконтроль отдельно. Машины проверяются очень тщательно. Вплоть до простукивания бортов, вскрытия всех полостей и обнюхивание собакой. Собака одна, поэтому процесс занимает много времени.

Я же не обременен колесным другом поэтому в Монголии оказываюсь первым. Погода за границей начинает портиться. Стоять на месте и ждать становится скучновато и я решаю, не торопясь двигать в сторону Хубсугула. Дорога с гравийным покрытием, поэтому хоть и двигаюсь вниз идти по крупному гравию не очень удобно.

Постепенно строения погранзаставы скрываются фоне Саянских гор. Прошло уже больше часа как я в Монголии, а меня еще ни одна машинка не догнала.

Но чу! Что это за облако пыли виднеется вдали? Кого-то кажись пропустили. Наконец-то! Стою с протянутой рукой и в нетерпении ожидаю свою судьбу. Возьмут – не возьмут, вот в чем вопрос.

Потертая мазда останавливается, немного мимо меня проехав. За рулем блондинка лет 25-30, улыбчивая и доброжелательная. Ира уже 5 лет живет в Монголии, держит маленькую турбазу на Хубсугуле, водит группы на Мунку-Сардык. Просто счастлива, от своей работы, и от страны, и от монголов. Последнее меня как-то настораживает. Уже к вечеру я Иру понимаю. Действительно – симпатичный располагающий народ.

Минут через 10 остановка. Приходится раскошеливаться на покупку пермита на посещение Национального парка «Озеро Хубсугул». Стоит недорого 3000 тугриков или 100 рублей.

Зато какие знатные собакены у рейнджеров! Порода так и называется монгольский волкодав.

Через полчаса мы выехали на перевал Шил-Даба с которого открывается панорама озера Хубсугул. Озеро – младший брат Байкала, во многом его повторяя. Второе по глубине в Азии и самое глубокое в Монголии. Зато на целый километр выше расположено и рыбы в нем по весу на единицу объема больше чем в Байкале. Правда, видов рыбы не так много, но ленок (сибирская форель), хариус и налим клюют на ура. К огорчению любителей рыбалки, рыбу через границу перевозить нельзя ни под каким видом.

Еще через несколько минут Иришка высадила меня у ворот базы «Край света», напутствовав, что обязательно надо зарегистрироваться в администрации. К сожалению, на ее базе свободных мест не оказалось.

База принадлежит совместному предприятию «Сайан-Радиан» и считается едва ли не лучшей в Ханхе. Здесь даже однажды лет пять назад останавливался президент Монголии. На базе для проживания есть несколько юрт (гэр по монгольски), двухэтажный дом с номерами и удобствами, баня, юрта-ресторан с танцполом и кемпинг из деревянных клетушек при автостоянке.

Я очень хотел провести ночь в настоящем монгольском гэре, но все места в них уже забронированы. Не один я наверное любитель экзотики.

Жилой гэр строится из 6-8 стеновых секций, сделанных из тонких жердей, что позволяет быстро собирать и разбирать это мобильное жилище. Такие же жерди укладываются в качестве стропил. Одним концом опираясь на стену, а другим на обруч дымового отверстия – тооно. Это же отверстие служит и для освещения. В качестве утеплителя используется куски войлока. В ХХ веке стали натягивать поверх войлока белую водонепроницаемую ткань. Поэтому юрты выглядят такими нарядными.

В центре юрты находится очаг — главный сакральный объект всякого традиционного жилища. Возле очага, вертикально (если их два) или слегка под углом (если он один), стоит багана — опорный столб или шест, упирающийся нижним концом в пол, а верхним, имеющим развилку, в обод дымового отверстия. Это символ родового древа.

Пространство между очагом и алтарем занимают невысокий стол и несколько маленьких табуреток — для гостей. Хозяева обычно сидят, скрестив ноги, на полу. В доме, который по нескольку раз в год приходится разбирать и перевозить на новое место, не может быть ничего лишнего, а все необходимое должно находиться на строго определенных, освященных традицией местах. Весит такой дом в минимальнгой комплектации около двухсот килограмм, что вполне по силам перетащит одному верблюду.

Для ресторана используется большой гэр из 12-15 секций с большой тепловой пушкой посредине. Там же расположен и ресепшн.

Мне же предложили сингл в большом доме. Очень уютная оказалась комната на первом этаже. Единственный недостаток – окно выходило на костровую площадку и любители шашлыков до поздней ночи довольно громко развлекались пьяными разговорами.

Все туристы в Ханхе – русские из Иркутска или Улан-Удэ, поэтому и монголы поголовно говорят на великом и могучем почти свободно, и русские рубли в ходу даже больше чем тугрики.

До обеда еще далеко, поэтому отправляюсь знакомиться с окрестностями. Мимо упражняющихся в стрельбе из монгольского лука иркутян, выхожу к урезу озера. Дно галечное. Пляж был бы неплох, н вода в озере действительно ледяная. Желание окунуться как-то само собой пропало. Дальше двигаюсь вдоль берега любуясь окружающими пейзажами.

В воде целыми стадами торчат сарлыки. То ли этим детям ледниковых пустынь жарко, то ли жажда на них напала внезапно. На Хубсугуле они конечно мелковаты и рога у большинства коротковаты (или спилены), но всеравно внушительные животные.