ПРИЗРАКИ ТЕФТОНОВ, ШВЕДОВ И ФИННОВ (7)

 

25.05. Вторник. Санкт-Петербург. Петроградская сторона.

Предо мною река

распласталась под каменноугольным дымом,

за спиною трамвай

 прогремел на мосту невредимом,

и кирпичных оград

просветлела внезапно угрюмость.

Добрый день, вот мы встретились, бедная юность.

(Бродский)

 

– Мам, если я увижу ещё что-нибудь прекрасное – меня стошнит.

(Подслушано в толпе)

 

Снова блики солнечного света играют на слегка покачивающейся глади Большой Невки. Снова я иду по Гренадёрскому мосту в направлении, которое можно обозначить очень чётно – куда глаза глядят. Планирую посмотреть Исаакиевский собор и Михайловский замок, но это как получится. Опыт показывает, что в исторических городах блуждание по центру приносит массу неизвестной и интересной информации. Часто если бы специально искал, то не нашёл бы. Итак, день начинается с исследования Петроградской стороны или по местному Петроградки.

Сразу за Гренадёрским мостом я утыкаюсь в здание казарм гренадерского лейб-гвардии полка построенного по проекту Алоизия (в девичестве Луиджи) Руска, итальянского архитектора специализирующегося на казармах. По его проекту в классическом стиле построены Гренадерские, Кавалергардские и Измайловские казармы. Забавно то, что этому парню так понравилось в России, что он перетащил сюда и брата, и отца, и дядю с роднёй. Не случайно с 1802 года Луиджи занимает должность придворного архитектора при императоре Александре I.

При всей прелести классицизма у него есть один огромный недостаток. Как всё красивое, он лишён своеобразия. Тот, кто видел один классический образец, может считать, что видел всё классическое. Для того, чтобы отличить работы Кваренги, Бренны или наших Захарова и Воронихина друг от друга нужно быть очень продвинутым знатоком.

Дальше по улице Рентгена начинается какой-то медицинский район. Просто город в городе. Медицинский. Справа Санкт-Петербургский государственный медуниверситет им. Павлова со всякими клиниками, а слева Санкт-Петербургский государственный химико-фармацевтический университет. А вот за суровым зданием «сталинского» ампира притаился совершенно уникальный особняк. Построен был архитектором Апышковым в 1907 году по заказу путейского инженера С.Н. Чаева.

Дом 3-хэтажный с подвалом. Прием плана с круглым центральным холлом-вестибюлем в два света, явился результатом требования владельца - не делать темных или даже полутемных коридоров. Площадка под лестницей служит уютной беседкой, междуэтажная и верхняя площадки - балконами. Растения, украшающие лестницу, находятся в условиях специального отопления зимнего сада. Кухня, прачечная и столовая для прислуги помещены в третьем этаже с целью уничтожить проникновение запахов в жилые комнаты. В доме проведена горячая вода из центрального нагревателя, расположенного в кухне. Парадная лестница мраморная с деревянными перилами, выкрашенными эмалевой краской с позолотой. Перила приспособлены для установки растений. Наружные фасады облицованы Питерлакским и Сердобольским гранитом, гранитными осколками и облицовочным кирпичом, частью оштукатурены. Фасады решены в сочетании стилей классицизма и модерна, входившего в те годы в моду.

Дальше  по ходу радует глаз псевдобарочным фасадом бывший доходный дом Эйлерса. Тут забавность в том, что архитектор этого дома тоже Эйлерс, только сын. Сын проектировал дом для семейного дела по сдаче жилья в аренду. Хотя главным делом Эйслеров была поставка цветов  и торговля ими. Судя по богатству отделки клиенты предполагались состоятельные.

Далее мой путь привёл меня через сквер Низами к Саду композитора Петрова. Сад этот маленький, но очень интересный. Он весь наполнен странными скульптурами представляющими музыкальные инструменты в виде совершенно им не свойственном. Скрипка-женщина, скрипка-яблоко, виолончель-фонтан и так далее… У сквера славная история борьбы с чиновниками города против строительства в этом месте очередной многоэтажки. Благодаря участию композитора сквер удалось отстоять. Год спустя территория сквера была реконструирована и благоустроена Администрацией Санкт-Петербурга и фирмой «Возрождение». Скульптурно-монументальный ансамбль «Первая скрипка» исполнен «Студией Креативной Вещи», а идейным вдохновителем всего проекта была и остается Наталия Ефимовна Петрова.

Примыкающее к скверу здание тоже не простое. Известно как дом «Трёх Бенуа». Было построено по заказу Первого Российского страхового общества в стиле неоклассицизма по проекту и в самом деле трёх представителей знаменитого семейства Л.Н.  Бенуа, Ю.Ю. Бенуа и А.Н. Бенуа.

В доме кто только не жил! Композитор Шостакович, художник Маковский, актёры Бабочкин и Черкасов, а ещё множество учёных, литераторов и всякой чиновной шушеры самых высоких рангов. Поэтому на брандмауэрной стене здания вполне уместно смотрится сюрреалистическая композиция в виде барельефных портретов деятелей искусств, которым исполнилось 100 лет в 2005-06 годах. Это «Стена Столетия» — творение известного петербургского художника Кирилла Миллера. Пять барельефов, посвященные известным личностям и созданные к их столетним юбилеям как символ взаимосвязи культурных традиций XX века. Сальвадор Дали, Даниил Хармс, Дмитрий Шостакович и академик Лихачёв скромно разместились рядом.

Далее путь лежит по Каменноостровскому проспекту, когда-то соединявшего центр с Каменным островом, где  вельможи императора строили загородные имения.

Сейчас проспект интересен, прежде всего, дизайном фасадов доходных домов построенных в начале прошлого века знаменитыми архитекторами. Моё внимание привлёк внушительный объём здания построенного по заказу Бухарского эмира архитектором Степаном Кричинским, который выиграл конкурс на проектирование кафедральной мечети. По слухам дом соединён с мечетью подземным ходом. Скорее всего это просто выдумка, так как дом доходный и ни сам эмир, ни сын его в ней не жили, а только получали деньги со сдаваемые в наем помещений.

Здание, конечно, выглядит роскошно  и напоминает итальянские дворцы Строцци и Медичи. Суровые за счет имитации грубой рубки руста колонны, гранитные блоки цоколя на два этажа, создают своеобразную игру света и тени, что позволяет даже в узком пространстве проспекта воспринять мастерство архитектора.

Даже разнообразное однообразие быстро наскучивает, особенно если это сплошная стена. Да стилистика разная, лепнина разная, декор и пропорции у каждого здания свои, но через четверть часа уже хочется зелени. Избалован современный человек садово-парковым благоустройством.

К счастью, Каменноостровский прерывается кущами и чащами Лопухинского сада с шикарной виллой В.Ф. Громова. Сад и пруд когда-то принадлежал оберполицмейстеру Санкт-Петеребурга графу Лопухину, который держал в саду оленей, целый хор черкешенок и ансамбль венгерских скрипачей. В середине XIX века сад и усадьбу купил купец-старообрядец Фёдор Громов и разогнал всё это безобразие.

Вилла – редкий для Питера пример деревянного зодчества, с 80-х годов до 2015 стояла заброшенной, с 2015 в ней начались реставрационные работы, которые идут и по сию пору. Удивительно, как деревянное здание, простояв более 30 лет бесхозно, вообще сохранилось.

По улице академика Павлова спускаюсь к большой озеленённой территории Университета имени оного же и в зелени за забором замечаю интереснейший портал. Над тяжелой, дубовой дверью с латунными накладками из майоликовых плиток выложен громадный российский герб, поддерживаемый двумя ангелами. Больше всего у меня этот портал ассоциировался с романскими тяжеловесными храмами.

Дуга портала опирается на две колонки, покрытые орнаментом. Сверху капители с фигурами сиринов. На каждой капители установлен майоликовый герб с двуглавым орлом. От стены портал отделяет обрамление из больших светлых майоликовых плиток. На них слева фигурка единорога, справа - грифона.

Забавно, что этот портал первоначально не был предназначен для этого здания. Его соорудили для международной гигиенической выставки в Дрездене. Русский павильон и портал проектировал художник-архитектор В. А. Покровский. Майолика создана в мастерской П. К. Ваулина. После окончания выставки его перенесли сюда и присобачили к строящемуся зданию библиотеки.

 Библиотека тоже не хухры-мухры. В фонде находятся такие редкие издания, как: пять книг Клавдия Галена (на латыни и греческом языке, 1538 года) , «Anatomia Deudsch» Андреаса Везалия (прижизненное немецкое издание 1551 г.), Афоризмы Гиппократа (на греческом и латыни, 1641 года), медицинские труды Гиппократа (на латыни, 1657 года), прижизненное издание «Критики чистого разума» Иммануила Канта (3-е издание, 1790 года), и множество всякой медицины.

Само здание с улицы не было бы интересно, если бы не майоликовые вставки над окнами с фамилиями знаменитых химиков и медиков от Аристотеля до Боткина. Вот штукатурка «под шубу» очень портит общее впечатление, но в Питере это очень распространённое явление, почти как в Новосибирске. Что за любовь к грязи? Явный признак вырождения.

По проспекту Медиков выхожу к ул. Попова, на которой замечаю указатель аж на два интересны[ музея – hусского авангарда и истории фотографии. В раздумьях, не посетить ли мне какой-либо из них, сворачиваю в их сторону, но от опрометчивого шага меня уберегает вид шпиля какого-то модернистского особнячка выглядывающий над верхушками деревьев в палисаднике музея авангарда.

Свернув в первую же подворотню и через двор, через детский сад я вышел на улицу со странным названием – Литераторов. Действительно домик стоил того, чтобы осмотреть его поближе. Ярчайший пример русского модерна.

В этом доме жила артистка Мария Гавриловна Савина. Дом построен по проекту русского архитектора Михаила Фёдоровича Гейслера в 1905 - 1907 годах по заказу мужа М.Г. Савиной – создателя и председателя Русского театрального общества Анатолия Молчанова.

Медицинская тематика Петроградки мне уже поднадоела. Я решил сменить декорации и отправился в сторону Центра. По проспекту Медиков перешёл Карповку и по ущелью Большого Проспекта добежал до метро. Спустился в чрево, но уже на следующей станции решил, что лучше будет всё-таки пройтись вдоль Кронверкской, вдоль Петропавловки к Бирже.

У Ростральных колонн поснимал лики титанов и титаних, символизирующих реки России – Волгу, Днепр, Неву и Волхов. Ладно, Волга с Днепром, действительно мощные речные артерии, но Волхов с Невой? Почему не Дон, не Печора, не Ока или Кама?

У колонн обычная туристическая суета. Аниматоры уже подшофе, но ещё в стадии лёгкого не агрессивного подпития пристают к праздно шатающейся туристической публике. Мой вид ясно показывает, что ждать от меня прибылей не приходится, поэтому я снимаю морды каменных истуканов без помех.

По Дворцовому мосту перехожу Большую Невку и вдоль Адмиралтейства, мимо Медного Всадника, через Александровский сад выхожу к Исаакиевскому собору. Очередному масонскому творению в Российской масонской империи. Под пристальным взглядом всевидящего ока Гора я поднялся на стилобат храма, чтобы узнать как тут чего. Оказалось, что бывший главный собор всей империи, так к своей функции и не вернулся. Как не старалось жеребячье сословие, во главе с отцом Варсонофием, как не бродили они во главе стада болельщиков «Зенита», но так у них ничего и не вышло. С одной стороны я такое положение могу только приветствовать. Не люблю я всю эту поповскую лживую братию, а с другой попасть в музей можно только за деньги, а в храм пускают и так. А отдавать 550 рублей мне очень не хочется, да и в очереди стоять (очередь довольно приличная) никакого желания нет. К тому же даёт знать чувство голода, которое уже успело проклюнуться и требовательно сосёт под ложечкой.

Вот в поисках какой-нибудь недорогой харчевни я сворачиваю на первую же за собором улочку. Буквально в сотне метров от площади на глаза мне попадается вывеска «Два перца» с меню вывешенным на стене перед спуском в полуподвал. Цены очень даже привлекательные. К сожалению, еда здесь оказалась в худших советских традициях. Заявленный бифштекс оказался всего лишь котлетой с большим количеством хлеба, Картофельное пюре было сделано без масла. Водянистость и крахмальный привкус даже у голодного меня вызывали отвращение. Даже морс, (уж казалось бы как его испортить?) и то, отдавал какой-то химией. 200 рублей за эти отбросы было даже много. Настроение от этого у меня испортилось, но путешествие есть путешествие… Надо двигаться дальше.

Свернул на Гороховую и уткнулся в симпатичную маленькую кофейню-кондитерскую. Там заполировал обед, чашечкой крепкого эспрессо и большой булкой с вишнёвой начинкой. Это как-то примирило меня с окружающей питерской действительностью. Дешевизна выходит боком в Питере, особенно в туристических районах.

Вышел на Невский, по которому и прогулялся до Фонтанки. Солнце разгулялось уже даже не по майски, а по июльски. Было откровенно жарко и уже накопившееся за день утомление мешало вникать в разворачивающиеся вокруг панорамы. Цель у меня на сегодняшний день осталась только одна – Михайловский замок.

 Поэтому у коней Клодта я сворачиваю направо, а ещё через 15 минут оказываюсь уже напротив искомого. При Петре на этом месте располагались оранжереи, где выращивались экзотические бананы-ананасы к царскому столу. При Анне Иоанновне, здесь же был устроен потешный сад со стрельбой по оленям и кабанам, а в 1744 году был построен деревянный Летний дворец Елизаветы Петровны. По проекту самого великого мастера Растрелли. По воспоминаниям современников у Растрелли получился прекрасный образец русского барокко.

Однако к 1797 году дворец уже настолько обветшал и пришёл в запустение, что Павел I решил, что пора на его месте строить новую резиденцию. Что интересно, никто против сноса памятника архитектуры, самого Бартоломея Растрелли(sic!), не возражал, пикетов не устраивал и протестных писем не писал.

 При этом Павел сам решил выступить главным архитектором. Он лично разрабатывал эскизы планов и фасадов дворца, после чего уже команда придворных зодчих (А.-Ф.-Г.Виолье, В. Бренна, В.И. Баженов.). Надо заметить Император показал себя вполне грамотным специалистом. Композиционно дворец-замок решён безупречно. Кроме того, в компановке плана заложена сакральная идея о царе-первосвященнике, выраженная в том, что план квадрат с вписанным в него восьмиугольником. Квадрат упоминается в Апокалипсисе как форма Небесного Иерусалима, восьмиугольник — символ «Восьмого дня творения» — воскресения Иисуса Христа и начала Вечности. 

Как известно, Павел, мало того, что покусился на вольности дворян и гвардейских полков, так он ещё имел смелость проводить политику в интересах Русского государства, что не понравилось Владычице морей, имевшей множество поклонников и приверженцев среди российских вельмож. Императору суждено было провести в новой резиденции всего 40 дней. Там его и приголубили табакеркой по виску. После чего его сын Александр передал дворец для разных ведомственных учреждений, а позже часть даже раздали под жилые квартиры. В начале 1820-х гг. здание было передано Главному Инженерному училищу. В феврале 1823 г. оно получило новое название— Инженерный замок.

В кругах любителей альтернативной истории Инженерный замок связывают с русскими масонами, которые и убили Императора, посмевшего выйти из их круга. Из Ложи можно выйти только вперёд ногами…

К сожалению, доступ на территорию дворца уже был закрыт. В сам дворец посетителей пускают только с организованной экскурсией. Что уж там такого запретного никто не пишет. Мне остаётся только полюбоваться на «Чижика-Пыжика» и мотать домой.

Выйдя из метро я решаю, что всё-таки не плохо бы познакомиться и с ближайшим окружением, от есть с теми тенями истории, чьи следы можно уловить на Выборгской стороне.

Сразу по выходу из метро, на противоположной стороне Гренадёрской улицы раскинулся Сампсоньевский сад, когда-то бывший одноимённым кладбищем. На этом кладбище были похоронены многие первостроители города, архитекторы, скульпторы и инженеры создававшие это противоестественное чудо среди финских болот.  Архитекторы Д. Трезини, А. Шлютер, Ж.Б. Леблон,  Г.И. Маттарнови, скульптор К.Б. Растрелли, первый президент Российской Академии наук Л.Л. Блументрост, первый русский экономист И. Т. Посошков, художники Л. Каравак, С. Торелли и многие другие. Сейчас никаких могил нет, а памятный знак символизирует только место – братскую могилу всех здесь похороненных.

Так как памятник установили в 1995 году (скульптор Михаил Шемякин), то все бронзовые детали тут же и украли. Культурная столица…

Собор, по названию которого назван сад и кладбище тоже не простой. Он был возведён в память победы при Полтаве. Автором первого деревянного храма, построенного ещё при Петре был Джузеппе Трезини. Позже при Елизавете храм перестраивается в каменных конструкциях, но имя архитектора собора доподлинно не известно.

Вот такой случайный подарок можно получить просто прогуливаясь в исторической части города. На этом с прогулкой я заканчиваю. Пора и отдыхать. Завтра я уезжаю в Выборг.

26.05. Санкт-Петербург – Выборг

Экскурсии по крендельному городу

Tää kansa on kuin kaupunki,
min tornin kello seisovi,
ja aikaa kysymähän niin
nyt kaikki juoksee naapuriin.

(Eino Leino)

Страна у нас – что башня городская,
где главные часы остановились,
и горожане, времени не зная,
с вопросами к соседям устремились.

(Эйно Лейно, перевод Элеоноры Иоффе)

При подготовке к путешествию я включил Выборг, планируя побродить по укреплениям знаменитого УР «Линия Маннергейма». Благо, что как раз по дороге Петербург – Выборг имеется доступный для однодневного похода участок укреплений «Лейпясуо» с двумя ДОТами, из которых один «миллионник».

Собирался я выйти на станции Лейпясуо и пройти пешочком около пяти километров в обратную сторону. Там, на пересечении железки с речкой Перайоки и поискать ДОТы. Потом по лесным тропам выйти к озерам Таасиоламмет, там посмотреть ещё один УР, после чего выйти на трассу «Скандинавия». Там застопить попутку и уехать в Выборг, чтобы следующий день посмотреть этот, как мне казалось, маленький городок, ещё и парк «Монрепо» захватить. В общем, как всегда – Я планов своих люблю громадьё.

Погода мне таких подвигов совершить не позволила. Мало что может быть хуже блуждания по лесу во время дождя. Поэтому линию Маннергейма я отложил до… теперь уж наверное до следующей жизни. Как оказалось, это был правильный выбор, так как и Выборг оказался совсем не таким маленьким, как я его себе представлял, и «Монрепо» гораздо больше и интереснее, и хляби небесные не скупились.

Погода на Карельском перешейке диктует свои правила. Стоит мне сойти с поезда, как в Выборге начинает накрапывать тягучий обложной дождик. Радуют только две вещи – забронированная гостиница от вокзала совсем недалеко, и дождь всё-таки не проливной, а скорее мелкая водяная взвесь, медленно и печально опускающаяся на город.

Моя электричка прибыла в город в половине одиннадцатого, поэтому, когда я ворвался в гостишку под странным названием «Летучая мышь», девушка на ресепшене селить меня отказалась.

– У нас заселение только с 14.00, – девушка вежлива, но непреклонна. – Сейчас ещё одиннадцати нет, жильцы ещё не выехали.

Мне пришлось оставить свою сумку и отправляться исследовать ближайшие окрестности. К счастью, в соседнем здании бывшего завода детских колясок расположился «Центр современного искусства», а в нём как раз в эти дни проходит выставка коллектива «Колдовские художники» (КОЛХУИ) со своим «Свиным рылом».

Вниманию зрителей Центра Современного Искусства представлены картины и объекты из разных арт-проектов под общим названием «Хроники мультреализма»: Николай Васильев, Николай Копейкин, Вася Ложкин, Павлик Лемтыбож, Андрей Кагадеев, Кирилл Миллер, Михаил Гавричков, Василий Голубев, Михаил Рубцов, Владимир Медведев, Андрей Люблинский, Виктор Пузо, Алексей Хацкевич, Евгений Бутенко, Евгений Родионов, Юляша Срульнег, Алина Копейкина, Елизавета Бенк. Так что даже в дождливую погоду тут есть где с интересом провести время.

Здание бывшего завода тоже интересно. Совершенный и чистый пример финского функционализма с присущим финнам вниманием к пропорциям и деталям от отделки фасадов, до элементов конструкций. Это единственное здание в России построенное по проекту Аарне Эрви для головного офиса акционерного общества Savo-Karjalan Tukkuliike Oy («Саво-Карельская оптовая торговля»).

Выставка совершенно хулиганская. Даже мне совсем не склонному к патриотизму, коммунизму и прочим духовным скрепам, многие работы вызывали отторжение. Но в целом выставка очень интересная и 400 рублей за билет вполне оправдывает. Пару часов я таким культурно-просветительским способом убил. А ещё час потратил на прогулку до рынка и обратно. После чего вернулся в отель.

Девушка просто выдала мне ключи и махнула ручкой в направлении наверх. Хотя по идее хорошо было бы сопроводить потому, что планировка гостиницы нестандартна и имеет перебивку уровней. Я с первого раза свой номер не нашёл, пришлось возвращаться к лестнице и более внимательно искать нужный поворот.

Несмотря на внешний лоск, номера оставляют желать лучшего. Главная неприятность это запах плесени в очень маленьком санузле. Даже я со своим невеликим ростом задевал там локтями и прочими выступающими частями стены и оборудование. Очень неудобно зенитное окно в кровле. Для чего оно нужно вообще не понятно, так как света оно не даёт, а протекать может запросто. В стене тоже есть окошко, но такое крохотное, что для того, чтобы в него выглянуть надо лечь на пол. Более одной ночи в такой ночлежке проводить не стоит, а одну ночь можно и потерпеть. Это оказалась самая дорогая и самая некомфортная ночь в моём путешествии. Единственный плюс – отсутствие соседей. Нет, утром выяснился ещё один. В гостишке в стоимость бронирования входил завтрак по системе «шведского стола». Так вот завтрак был очень даже не плох, вполне можно было заправиться на целый день.

Вселение не отняло у меня много времени, и через десять минут я снова нырнул в карело-финский дождь. И, о, чудо! Дождик постепенно о сошёл на нет, позволив мне посмотреть город во вполне комфортном режиме. Если не считать промокших ног, так как лужи никуда не делись до самого вечера.

По проспекту Ленина, который совсем не похож на проспект, а больше напоминает большой бульвар, застроенный богато декорированными домами в стиле северного романтизма я снова выхожу на рыночную площадь. Это центр старого города с композиционным центром в виде довольно нелепого сооружения. Это сооружённая ещё в XVI веке каменная артиллерийская башня рондельного типа. Башня утратила военное значение уже к Северной войне. Артиллерия развивалась слишком быстро. Пётр, повелел использовать пустовавшее сооружение в качестве военных складов, позже почти 200 лет шла дискуссия по вопросу: – сносить это недоразумение, или не сносить. Победили в начале ХХ века сторонники сохранения культурно-исторического шведского наследия и башня так и стоит до сих пор.

В XII-XIII веках Шведское королевство под предлогом привести финских язычников под длань всесвятейшей христианской церкви, ведёт активную экспансию в восточном направлении, где сталкивается с носителями другой ветви христианства – православными новгородцами. Русские не строили в этих диких краях укрепленных городов, а просто собирали дань с суоми, предоставляя услуги защиты от чужаков.

Стратегия шведов была построена с опорой на крепости – борги и Выборг (крепость на заливе) стал одной из таких опорных точек, заложенных одним из могущественных конунгов Торгильсом Кнутссоном. Памятник ему до сих пор украшает Старую Ратушную площадь.

По результатам Северной войны Выборгская губерния перешла под Российский скипетр и до 1917 года находилась в составе Великого княжества Финляндского, позже в составе Финляндской республики до 1944 года. В это время город переживает настоящий расцвет и становится культурной столицей молодой финской демократии. Вторым городом Финляндии с большим процентом шведского и немецкого населения. По результатам проигранной Зимней войны губерния вошла в состав Карело-Финской ССР. Всего лишь на год, но последующие три года тоже были не лучшими в истории города. Выборгу очень повезло, что наступление РККА в июне 1944 года (четвёртый Сталинский удар) было настолько стремительным, что финские войска после прорыва Карельского вала драпанули из города, не задерживаясь. Город достался СССР практически невредимым. Тяжело сказались последующие 50 лет советской власти со всеми её порядками бессмысленными и беспощадными, но тем не менее мы сегодня имеем очень симпатичный почти европейский город. Не без потерь, естественно. Тут тоже порезвились российские чиновники, снеся целый парк и украв свинцовые кровли с укреплений Тотлебена, что привело к их разрушению.

Несмотря ни на что, я с удовольствием брожу по горбатым улочкам старого города. Для меня это всегда в радость. Люблю я эту европейскую древность больше чем помпезные проспекты эпохи абсолютизма.

Маршрут получился извилистый и замысловатый: – по Северному валу до Подгорной, потом по Крепостной с поворотом на Водную Заставу к католическому костёлу Св. Гиацинта. Этот самый Гиацинт, а вернее Яцек (Иакинф) Одрвонж известен в русской истории, как хитрый папист, за свои проделки высланный с позором из Киева. После победы в Швеции последователей Лютера соборы и монастыри доминиканцев были закрыты и проданы мирянам. Сейчас в здании интерактивный музей, в котором можно познакомиться с бытом жителей Выборга в Средние века.

Далее по Краснофлотской до самого старого жилого дома в России (что мне представляется весьма сомнительным). Потом к руинированным остаткам церкви Доминиканцев, и мимо башни старой городской стены по Титова поднимаюсь к Театральной площади. Перекрёсток Титова и Крепостной украшено забавным памятником Выборгскому трамваю и вагоновожатому. Памятник поставили совсем недавно в 2018 году, взяв за образец вагон шведско-немецкой компании ASEA/AEG, курсировавший в Выборге в 1912 году. Место интересно ещё и тем, что здесь в 1920 году произошла самая крупная авария трамвая в мире. Целых пять человек погибли, а ещё двадцать покалечились. Трамвайное движение в городе открылось ещё когда он входил в Российскую Империю в 1912 году. Трамваи успешно бегали по растущему городку, но после войны, город стал хиреть, население его уменьшилось и трамвай посчитали излишней роскошью. В 1957 году движение было закрыто, но до сих пор в городской мостовой можно увидеть старые рельсы. Напротив трамвая примостилось кафе-буфет под названием «Депо». Я не мог не заглянуть туда, тем более, что уже изрядно проголодался.

 

Я думал, что это просто что-то типа кафе-кондитерской, но оказалось, что заведение ближе к столовке, хоть и разукрашено весёлыми картинками на трамвайную тему. Кроме панно на стенах, в трамвайном стиле выдержаны и предметы мебели. Поручни, трамвайные скамейки, потолочные светильники – похожи на трамвайные. Фотографии и модели трамваев тоже в тему, но некоторые детали резко выпадают из стилистики, разрушая всю картину. Тем не менее, я решаю здесь и подкрепиться. Передо мной женщина берёт домой целый десяток котлет из щуки. Говорит, что и ей и её домашним эти котлеты очень нравятся. Взял я тоже пару этих котлет. Не мог после такой рекомендации не взять. Плюс картошки, кофе и имбирный выборгский крендель.

Скажу честно, ни котлеты (безвкусная масса в основном из хлеба), ни пюрешка, ни крендель в этом заведении мне не понравились. Как-то не везёт мне на кормёжку в Ленинградской области. Кроме шаурмячной рядом с хостелом ничего мне приличного не попалось.  Ну, да ладно. Хоть в этом заведении крендель мне не пришёлся по вкусу, но вообще это спешиалитет Выборга. Происхождение его связано с основанием в Выборге во второй половине XIV века францисканского монастыря. Монахи-францисканцы или «Серые братья», как называли их горожане по цвету одежды, занимались выпечкой кренделей, рецепт которых хранили в строгой тайне. Крендель ели после поста, раздавали бедным, а также продавали, используя выручку на ремонт монастырских построек. В рецептуру пшеничного кренделя, благодаря которому Выборг получил прозвище «Крендельный город», входили многочисленные пряности, такие, как мускат, тмин, майоран, гвоздика и кардамон.

Рецепт Выборгского кренделя

3 яйца
250 г сахара
500 мл молока
40 г дрожжей
½ ч.л. соли
2 ч.л. кардамона
1 ч.л. мускатного ореха
½ ч.л. майорана
½ ч.л. мяты
½ ч.л. гвоздики
½ ч.л. тмина
½ ч.л. шафрана
1 кг муки
200 г сливочного масла
1. Развести дрожжи в теплой воде и дать постоять 5 минут. Взбить с яйцами, добавить молоко, сахар, соль, пряности – все взбить. Добавить половину муки и выбить тесто до мягкости. Оставить тесто на 15 минут.
2. Начать вымешивать тесто, постепенно добавляя муку, пока тесто не станет гладким и блестящим. Дать подняться в два раза.
3. Разделить тесто на три части. Из каждой части выкатать жгут. Сформовать крендель. Дать расстояться в теплом месте в течении 15 минут.
4. Подготовить противень, покрытый соломой. Вскипятить воду в большой кастрюле. Опускать крендели в кипящую воду на шумовке на 1 минуту.
5. Переложить крендель на солому. Дать отдохнуть еще 10 минут и выпекать при температуре 190С до золотистого цвета.
6. Готовым кренделям дать остыть на решетке, после чего их можно посыпать сахарной пудрой или полить глазурью.

Популярность кренделя стала причиной того, что даже после закрытия монастыря в ходе Реформации его продолжали выпекать в Выборге. Вот в какой-то сувенирной лавке мне продали очень неплохой да ещё и с глёком. Правда в отличие от настоящего глёка, в этой лавке глёг делался не на основе красного вина, как положено по традиции, а на основе каких-то соков, но всё равно, было неплохо глотнуть горячего пряного в прохладный дождливый день.

Заморив червячка, топаю себе потихоньку мимо православного Спасо-Преображенского собора, классических зданий реального училища, женской гимназии, дома губернатора, почтамта. Явно чувствуется дух русской имперской архитектуры. Тут проходит незримая граница между финско-шведским городом и русским.

Площадь перед этими зданиями сейчас носит имя Ленина, а когда-то на этом месте стоял роскошный неоготический собор, который жители называли скромно «наш Нотр-Дам». Собор был повреждён во время бомбёжек и под предлогом реконструкции в 1953 году был взорван. Никакой реконструкции никто делать не стал, а на его месте просто разбили парк.
 

Гуляю дальше. Повернув к морю выхожу на бастион «Панцерлакс». На бастионе в 1930 году финским архитектором Уно Ульбергом по заказу муниципалитета был построен музей Изящных Искусств с художественной школой. Город получил ещё один очень приличный образец функционализма. Здесь была собрана большая коллекция финского и европейского искусства. В её состав вошли и произведения ряда русских мастеров. К концу 30-х годов Выборгский музей стал вторым по значению художественным музеем Финляндии.

Сейчас там организуются экскурсии, лекции, программы, подготовленные при участии специалистов Государственного Эрмитажа. Работает образовательный центр. Музейный центр постепенно расширяется за счёт приспособления помещений бастиона, а также работы по благоустройству прилегающей территории (с установкой копий античных скульптур).

От Эрмитажа по Морской до Пушкина, где стоят отличные образцы финской архитектуры – здание АО «Агрикола» Алана Шульмана (рациональный модерн), Финляндское совместное училище (неоготика) Леандера Иконена, Финский классический лицей и остальные здания вокруг парка Выборгских полков.

И тут опять начался дождь, так и не позволив мне насладиться архитектурой начала прошлого века и периода расцвета города в составе Финляндии.

27.05. Выборг – Монрепо – Санкт-Петербург – Новосибирск

Эти мшистые громады

Сердце тянут, как магнит.

Что от смертного вам надо,

Что за тайна здесь лежит?

(Соловьёв)

 Проснувшись рано утром, я с надеждой задрал голову к потолку. О, чудо! В квадрате окна виднелось голубое небо. Я быстро спустился к завтраку. Положительная черта этого отеля – завтрак можно получить уже в 7.00 утра. Долго за столом не рассиживаюсь, потому что у меня сегодня последний день, а успеть хочется по максимуму. В программе парк Монрепо и то, что не досмотрено вчера из-за проклятущей прибалтийской погоды.

До Монрепо по карте около 3 км. Это чуть больше получаса ходьбы. По пути к тому же тоже есть на что посмотреть. Прежде всего это Выборгский замок на Замковом острове в заливе Салаки, потому дорога проходит через полосу оборонительных Аннинских укреплений, и приводит к музею-заповеднику «Парк Монрепо».

Выборгский замок остаётся у меня по правую руку, зайти туда можно только после открытия в 10.00, а сейчас только половина восьмого, поэтому просто любуюсь самой высокой во всей Скандинавии башней Олафа и двигаюсь, напевая песенки, дальше на остров Твердыш. 

До Финки здесь всего 25 км напрямую. По Ништатскому договору со Швецией там и проходила граница двух стран. Поэтому на Твердыше сразу стали строить оборонительные сооружения. Так как строили их при царствовании Анны Иоанновны то и названы они были в честь Св. Анны – «Аннинские укрепления». Автором системы бастионных укреплений, названных в честь императрицы Анны Иоанновны, стал французский военный инженер Адальбер де Кулон.

До нашего времени на территории Аннинских укреплений сохранилось немного. Но все-таки есть что посмотреть - Равелинные ворота, Фридрихсгамские ворота, сами укрепления, а там же памятник русским солдатам, установленный здесь в 1910 году в честь 200-летия взятия Выборга. Я осматриваю укрепления на обратному пути, поскольку пока не представляю истинного масштаба паркового ансамбля «Монрепо». Тем более, что у меня цель – найти те самые разрекламированные всякими альтернативщиками, мегалитические сооружения, якобы возведённые древними великанами, или с помощью неземных технологий.

По этой причине тороплюсь и к восьми часам я уже у ворот парка. Увы! Я совершенно упустил из виду, что это непросто парк, а парк-музей, и попасть на его территорию можно только согласно расписания его работы, а открывается он только в 9.00.

Ждать у ворот мне совершенно не хочется, тем более, что я замечаю хорошую дорогу, ведущую в нужную мне сторону. Тем более и Яндекс.навигатор показывает, что в парк можно попасть, минуя главный вход, через район частной застройки.

Через полчаса пешей прогулки я уже углубляюсь в еловые дебри. Дебри дремучи и живописны. Выглядят совершенно сказочно. Малиновые стволы елей и обвисшая бахрома еловой хвои. Медный ковёр из этой же хвои на валунах, оставшихся от последнего ледника. Всё это делает дорогу интересной и не утомительной. Тропа упирается в запертую на висячий замок калитку, но пролезть через проволочный забор не составляет никакого труда. Не зря прогулялся. Ещё и на билетах сэкономил.

 До нашего времени на территории Аннинских укреплений сохранилось немного. Но все-таки есть что посмотреть - Равелинные ворота, Фридрихсгамские ворота, сами укрепления, а там же памятник русским солдатам, установленный здесь в 1910 году в честь 200-летия взятия Выборга. Я осматриваю укрепления на обратному пути, поскольку пока не представляю истинного масштаба паркового ансамбля «Монрепо». Тем более, что у меня цель – найти те самые разрекламированные всякими альтернативщиками, мегалитические сооружения, якобы возведённые древними великанами, или с помощью неземных технологий.

По этой причине тороплюсь и к восьми часам я уже у ворот парка. Увы! Я совершенно упустил из виду, что это непросто парк, а парк-музей, и попасть на его территорию можно только согласно расписания его работы, а открывается он только в 9.00.

Ждать у ворот мне совершенно не хочется, тем более, что я замечаю хорошую дорогу, ведущую в нужную мне сторону. Тем более и Яндекс.навигатор показывает, что в парк можно попасть, минуя главный вход, через район частной застройки.

Через полчаса пешей прогулки я уже углубляюсь в еловые дебри. Дебри дремучи и живописны. Выглядят совершенно сказочно. Малиновые стволы елей и обвисшая бахрома еловой хвои. Медный ковёр из этой же хвои на валунах, оставшихся от последнего ледника. Всё это делает дорогу интересной и не утомительной. Тропа упирается в запертую на висячий замок калитку, но пролезть через проволочный забор не составляет никакого труда. Не зря прогулялся. Ещё и на билетах сэкономил.

 Протяженность парка вдоль бухты Защитная всего-навсего 4 км. Вполне достаточно пары часов на всё, чтобы всё найти и со всем в первом приближении познакомиться. Благо погода мне благоприятствовала.

К полудню я уже снова в гостинице. Собрал вещи и, оставив их на стойке администрации, отправился досматривать город.

Сюрпризом для меня стала знаменитая библиотека великого финского архитектора и дизайнера Алвара Аалто. Как-то со студенческих лет у меня сложилось совершенно превратное отношение к этому объекту. Может быть тому виной некачественные чёрно-белые фотографии, а может рассказ Вольской, которой Аалто почему-то не нравился, трудно сейчас найти причину, но вот почему-то так оно и было. Дворец «Финляндия» в Хельсинки нравился, Клуб в Сяюнютсало нравился, общественный центр в Ювяскюля очень нравился, а выборгская библиотека как-то не очень. В план я её себе хоть и записал, но подробно исследовать не собирался.

Однако судьба была ко мне благосклонна. Во-первых, когда передо мной возник юго-восточный фасад со стеклянной стеной лестничного блока, с фантастическим ритмом импостов, контрастирующих с глухой белой стеной основного объёма, я понял, что надо идти внутрь. Это удивительный пример красивого функционализма. Казалось бы где функционализм, а где красота? Оказывается так бывает всё-таки.

Подойдя к главному входу, я заметил что в библиотеку и входят и выходят люди явно туристической внешности. На самом деле мне опять повезло. Экскурсии проходят не каждый день и группа ограничена 12 человеками. Записываться на экскурсию надо заранее, но поскольку моя группа насчитывала всего 6 любопытных, то мне были даже рады. Экскурсию вела заведующая отделом краеведения Асмаловская Ольга Всеволодовна. Она очень живо и информативно рассказала и об особенностях творчества Аалто и о непростой судьбе здания библиотеки. И тут я понял, что мне повезло ещё раз. Реставрацию закончили только в 2013 году. До этого попасть туда было невозможно. Запутанная история с реставрацией здания тоже добавляет интриги, особенно странно выглядит позиция советских реставраторов-реконструкторов не сумевших решить проблемы протечек систем зенитных фонарей на кровле. От этого строительные конструкции здания пришли в негодность, что потребовало потом дополнительных инвестиций. Спасибо финским почитателям творчества великого архитектора. К столетнему юбилею мастера они подняли вопрос о второй реставрации и даже поучаствовали деньгами на паритетных началах с федеральным российским бюджетом.

Хорошо, что хоть в реставрации библиотеки им разрешили участвовать. В работах по реконструкции парка «Монрепо», документы взяли, а до работ не допустили. Цена показалась слишком низкой. Не с чего откаты брать.

На меня здание произвело огромное впечатление. Проработанность каждой детали, каждого элемента конструкции и дизайна, оборудования и мебели. Уже вскоре после открытия библиотека стала своеобразным эталоном библиотечного здания. Архитектор здесь выступил и как гениальный технолог проанализировав и работу библиотекарей, и требования к хранилищам книг и потребности читателей.

Оставшееся до поезда время я провёл прогуливаясь по этому замечательному городку. Даже некачественный обед в очередной местной столовой не смог испортить мне впечатление. Всё-таки советские столовые это вымирающий вид общественного питания, и скорее бы он вымер совсем. Готовят в них плохо, обжуливают, посуду моют тоже не очень, да ещё и с посетителями позволяют вести себя по-хамски.

Дорога домой, которая прошла без приключений. Полтора часа на «Ласточке» до Финляндского вокзала, потом на метро до станции «Московская», там на автобус до Пулково. Так как самолёт у меня вылетал около полуночи, то пришлось подождать часа четыре, но полёт до Екатеринбурга прошёл без происшествий, а там пришлось пересаживаться с парой часов ожиданий на Новосибирский борт. Зато прилетел я уже около 8 часов утра, и спокойно на общественном транспорте добрался до дома.