ПРИЗРАКИ ТЕВТОНОВ, ШВЕДОВ И ФИННОВ (5)

 22.05. Суббота

Санкт-Петербург – Кронштадт.

Город, словно кристалл,
Из камней и металла,
Город-щит, город-воин,
Город-сказка и быль.

(Песня про Кронштадт)

 

Первым из жильцов нашей комнатки я встречаю новый день. Быстро привожу себя в порядок, завтракаю и отправляюсь исследовать город. На моё счастье, о вчерашнем ненастье напоминают только лужи на тротуаре. В небе же лишь отдельные мелкие облачка. Красота! По случаю выходного дня народа в этот ранний час тоже нет.

По Гренадёрскому мосту форсирую Большую Невку и по Петровской набережной двигаю в сторону Невы, Петропавловки и прочих чудес центральной части новой-старой столицы. С одной стороны – широкое русло одного из рукавов Невы, на противоположном берегу которого виднеется мой хостел, а  с другой бизнес-центры разной категории от красавца «Линкора» до реконструированных под офисы старых заводских цехов. «Линкор» своими обводами, напоминающими корабельную архитектуру эпохи парусного флота реально впечатляет. Проектировал БЦ Никита Явейн со своей командой «Студия 44». И сам архитектор, и его студия очень востребованы в городе, построено по его проектам много.

Рядом с БЦ скромно разместился особняк Карла Шрёдера.  Старинные просторные залы слышали голос Шаляпина,  здесь собирались композиторы известной "Могучей кучки" и не только. Как же иначе! Ведь хозяин особняка - фортепианных дел мастер, поставщик Двора Его Величества, Карл Иванович Шрёдер. Архитектура особняка тоже интересна. На базе классицизма наблюдаем попытку творческого развития путём дополнения висящих консольно эркеров и чуть-чуть барочной лепнины.

Дальше довольно однообразный ряд ничем не примечательной деловой недвижимости, прерываемый интересным памятником, напоминающим одновременно и дерево на ветру и взрыв. Это памятник Альфреду Нобелю.  На противоположном берегу ранее находился завод "Русский дизель", братьев Нобелей. Рядом располагался и их семейный особняк, который сохранился, но работы по реконструкции остановились по причине отсутствия средств у владельца. Так что ассоциации со взрывными работами совсем не случайны.

И завод «Русский Дизель»сегодня обанкрочен, и усадьба владельцев в ужасающем состоянии. Ещё 12 лет назад здание было во вполне приличном состоянии, но было передано на баланс СПбГУ, где до него никому дела не было.  Эклектика памятника федерального значения сейчас проглядывает через заколоченные окна. Особняк, построенный по проекту шведа Карла Андерсона, семья Нобелей использовала и как жилой дом, и как контору механического завода «Русский Дизель».

Сразу за Сампсоньевским мостом начинается застройка уже конца позапрошлого века. Мост носит это имя совершенно незаслуженно, потому что построен он в 1955-58 годах по проекту советских инженеров и назывался «Мост Свободы». Единственное, что объединяет его со старым деревянным мостом – его местоположение.

Особняки и доходные дома первой линии радуют глаз интересной лепниной при совершенно простых пространственных решениях.

Напротив знаменитого крейсера, рядом с которым питерские рыбаки пытаются поймать жарь-рыбу, моё внимание привлекает Нахимовское училище, построенного как «Городской училищный дом имени Петра Великого». Тоже эклектика, по моде тех лет, но как хорошо смотрится, просто никогда не догадаешься, что это не дворец, а всего лишь учебное заведение. После революции в нём размещалась обычная средняя школа и только в 1944 году, когда появились Суворовские и Нахимовские училища, здание было передано одному из них.

Сразу за училищем симпатичный Нахимовский сквер, за которым лежит Петровская набережная, ведущая к Троицкому мосту. Тут же в скверике мне попался знаменитый домик Петра Первого. Для меня оказалось неожиданным увидеть первый жилой дом на месте будущей столицы империи в кирпичном исполнении. Всегда считал, что его построили плотники за три дня. Обхожу и что же я вижу?

Тёмный клинкерный кирпич наподобие прусских крепостных башен, большие в пол окна с мелкой нарезкой, металлическая фальцевая кровля. Однако всё оказалось совсем не так. Всё, что видно снаружи – это не домик Петра, это «футляр» построенный в 1844 году для защиты реликвии. А сама реликвия и в самом деле из дерева с небольшими окнами и крышей крытой гонтом, раскрашенным под черепицу.

Рядом в этом же скверике стоит памятник типичному советскому художнику Андрею Мыльникову. Всё как положено для художника: борода, беретик, жилетка, а в руках палитра и кисть. Почему он удостоился памятника да ещё в самом центре Петербурга мне не понятно. Таких художников в СССР было море.

А там уже и Петропавловка. Дальше памятника Зайцу, спасшемуся от наводнения, я не иду. Были мы в крепости с Самаровичем 40 лет тому назад. Достаточно. На территории крепости есть ещё несколько зайцев разных размеров и в разных позах. С детьми было бы интересно искать всех.

По Троицкому мосту перехожу на главную экскурсионную площадку города – Адмиралтейский остров. Во дворе Мраморного дворца моё внимание привлекает знаменитый памятник Александру III работы Паоло Трубецкого. Монумент, как писали при создании, посвящён «Императору Александру III Державному основателю Великого Сибирского пути».

Стоит комод,
На комоде бегемот,
На бегемоте обормот,
На обормоте шапка,
На шапке крест,
Кто угадает,
Того под арест.

Или:

Третья дикая игрушка
Для российского холопа:
Был царь-колокол, царь-пушка,
А теперь ещё царь-жопа.

Хотя памятник на самом деле очень выразителен. Всегда считал, что как его после революции засунули в запасники Русского музея, так он там и стоял. Оказалось, что таки сподобились установить в самом центре, но подойти ближе меня не пускает строгий вахтёр. До открытия ещё полчаса. Поэтому мчу дальше по Миллионной.  Впереди ещё много открытий чудных готовит просвещенья дух…

– Вы знаете, – женский голос шепчет мне прямо в ухо. – Я каждый год езжу в Петербург. И не перестаю восхищаться… Это такой удивительный город!

Я ползу почти на четвереньках у ног «Атлантов» в поисках забавного ракурса и не замечаю, как рядом со мной останавливается компания из четырёх человек. Тётка, как раз из этой компании и говорит вообще не мне.

Я не нахожу, что сказать на такое странное обращение и пожимаю плечами. Что тут скажешь? Ездить всегда в одно и тоже место, – не увидеть других возможно не менее прекрасных мест.

Последние несколько лет в Инете несётся какая-то странная эпидемия невежества. Всякие глупцы объявляют множество произведений каменотёсного искусства наследием каких-то нечеловеческих сил. Есть ещё те, что идут дальше, объявляя о гигантском конфликте, в результате которого все города Евразии были погребены под пластами глины, принесённоё то ли цунами, то ли с неба.

Соглашусь только с одним. Атланты – впечатляющие изваяния. Придуманные немецким скульптором Гальбигом, и вырезанные из Сортавальского (Сердобольского) гранита русскими каменотёсами под руководством скульптора Теребенева, они до сих пор вызывают восхищение. Но никаких секретов в этом нет. Гранит поддаётся обработке и обрабатывается уже тысячи лет. О том, что это не отливка свидетельствует такой факт, что похожи фигуры только на первый взгляд. На самом деле, в мелочах они друг от друга отличаются.

Ещё сотня метров и я на Дворцовой площади. К Зимнему Дворцу у альтернативщиков тоже вопросы, но это не тема моего сегодняшнего похода. Это стоит изучить и изложить со всеми аргументами и фактами в отдельное исследование. Пока же у меня просто прогулка по городу, в котором я не был 40 лет и который я уже успел забыть. К тому же одна из глав моего автобиографического альтернативного романа развивается в Ленинграде, интересно взглянуть на место действия. У меня в книге действие происходит в театре Эстрады Райкина, в кондитерской «Север», Елисеевском гастрономе и близлежащих окрестностях.

Дворцовая площадь загорожена по причине подготовки к празднованию «последнего звонка» для выпускников школ. Какие праздники в третью волну ковидлы? Совершенно не понятно. Прохожу, уворачиваясь от туристических автобусов, краем площади, мимо здания штаба гвардейского корпуса и по Певческому мосту перехожу через Мойку и мимо Придворной Певческой капеллы через квартал прохожу на Большую Конюшенную и по зелёному бульвару пробегаю до Невского. По пути брошен взгляд в сторону примостившегося в первом этаже камерного театра. Дом был специально перестроен в 1890-е годы для домовладельцев Дервизов их «семейным архитектором» - Александром Красовским. В этом же здании разместилось ещё целая прорва контор. Такие солидные как «Газпромбанк», БЦ «Медведь» и множество всякой мелочи типа нотариальных контор, турагентств и т.п.

На бульваре множество сувенирных лавок. В Питере модно этим летом складывание голов знаменитостей из плоских листов гофрированного картона. Выглядит прикольно, но на мой взгляд дороговато. Говорят, что можно даже свой бюст заказать.

Затем у меня на пути огромный книжный магазин Питерской сети «Буквоед». Он, как и в советские времена, называется «Дом Книги». Мне было гораздо интереснее посмотреть интерьеры этого замечательного примера русского модерна. Шестиэтажное здание с мансардой  было построено в 1902—1904 годах по проекту архитектора Павла Сюзора для «Акционерной компании Зингер в России». Маститый архитектор с 30-летней карьерой за плечами взялся за проект для щедрого заказчика и решился на работу в стиле модерн. Требования к высотности зданий эффектно обошли: запрет на высотное строительство относился именно к фасаду, стоящему на красной линии, а мансарда и купол уже не являются его частью. Так, в Доме Зингера мансарда седьмого этажа начиналась уже над уровнем в 11 саженей. В Петербурге изначальный проект был разработан Флэггом, а затем работу продолжил Сюзор.

При строительстве здания был введён ряд технических новшеств: впервые в России был применён металлический каркас. Новыми в архитектуре Санкт-Петербурга были также атриумы — крытые стеклянной крышей внутренние дворы. Здание было оснащено самыми передовыми технологиями того времени, начиная от лифтов и заканчивая автоматической очисткой крыш от снега.

Мне до сих пор не понятно, чем стили модерн и эклектика провинились перед советскими искусствоведами. Почему-то нам, в нашу бытность студентами, в рамках истории архитектуры ничего про них не рассказывали. Вся история дореволюционной архитектуры заканчивалась на классицизме середины ХIX века. Советская сразу начиналась с конструктивизма. Куда потеряли больше полувека активной архитектурной деятельности совершенно не понятно. А ведь в этот период появился огромный массив застройки во всех городах от Питреа до Бийска и Мариинска.

Напротив «Дома Книги» - знаменитый Казанский собор. Самый неправославный православный  храм в России. Там тоже альтернативно одарённые ниспровергатели находят какие-то несуразности. Захожу. Слава богу, собор действующий и пускают всех бесплатно. Народу внутри много и поэтому остаётся ощущение тесноты, темноты и суеты, что совсем не соответствует тому, как должно  быть в церкви.

Хотя, такие архитектурные решения, объясняются тогдашней модой, волей заказчика, а также влиянием на автора проекта - Воронихина, его покровителя – президента Академии художеств, графа Строганова, бывшего по совместительству главой российских масонов.

Долго я там не задерживаюсь. Узнал у гида, которых у собора множество, дорогу до Кронштадта, спустился в метро и с Беговой уезжаю на маршрутке К-405 в Кронштадт.

По дороге любуюсь в окно на проплывающие мимо красоты. Самыми главными из этого являются «Лахта Центр» и Дамба отделяющая Маркизову лужу от Балтики. У первого из этих чудес я даже собрался было выйти, но подумал, что вблизи фотографировать небоскрёб – так себе идея. Поэтому продолжил сидеть в маршрутке.  «Лахта Центр» – многофункциональный комплекс в Санкт-Петербурге со штаб-квартирой группы «Газпром» и общественными пространствами, занимающими около трети площадей. Строительство завершено в октябре 2018 года, ведутся работы по обустройству деловых и общественных зон.

Архитектурная концепция разработана в 2011 году компанией RMJM на основе идей проекта Охта-центра, отменённого в 2010 году. Впоследствии концепция и проект комплекса доработаны в 2011—2017 годах компанией АО «ГОРПРОЕКТ». Проектная компания RMJM из Британии. RMJM - аббревиатура имен архитекторов, возглавивших ее - Роберта Мэтью (Robert Matthew) и Джонсона-Маршала (Johnson-Marshall).  Фирма запроектировала довольно много объектов в России и в Москве (башня «Эволюция»), и  в Питере, и в Е-бурге. Непосредственный исполнитель данного проекта Тони Кеттл. Следующий заказ на проектирование 700 метровой башни рядом с «Лахта-цетром» Газпром отдаёт уже непосредственно Тони. Для этого тот ушёл из команды RMJM и организовал собственную фирму.

Дорога на остров Котлин, на котором и расположился главный город российского флота проходит по ещё одному уникальному инженерному сооружению: – водозащитной дамбе, призванной защитить город на Неве от разрушительных наводнений.

Авторы и разработчики проекта Комплекса защитных сооружений:

 «Ленгидропроект» — общая идеология проекта, защитные дамбы Д1-Д11, судопропускные сооружения, водопропускные сооружения В1-В6 — Главный инженер проекта КЗС Сергей Николаевич Кураев;

«ЛенморНИИпроект» — судопропускное сооружение С-1 — Главный инженер проекта Александр Афанасьевич Гаркавко;

 «Ленгипроинжпроект» — транспортная составляющая комплекса (САД КЗС), автомобильная дорога по дамбам Д1-Д11, транспортная развязка в Кронштадте, транспортная развязка с автодорогой Санкт-Петербург — поселок Первого Мая, транспортные развязки судопропускных сооружений С-1 и С-2, мосты через водопропускные сооружения В1-В6, надземные пешеходные переходы на дамбах Д3, Д4, Д7, Д8, Д10 — Главный инженер проекта Леонид Борисович Локтионов;

По оценке специалистов использование Комплекса помогло предотвратить ущерб городу:

28 ноября 2011 года в размере 1,3 млрд. рублей.

29 октября 2013 года в размере 19,2 млрд. руб.

В далёкие 80-е существовало целое движение за отказ от строительства дамбы. Лидеры этого (скорее всего политического) движения уверяли, что она нарушит движение воды в заливе, приведёт к биологическому коллапсу и прочим негативным последствиям. Им удалось запугать тупых представителей «общественности» и на этой волне строительство остановили лет на десять. Но в 2011 году всё-таки довели дело до конца. Полезное оказалось сооружение.

В полдень я прибыл к Екатерининскому парку в городе русской морской славы Кронштадте. Ярко, по-летнему светит солнце, синее небо накрывает куполом зелень сада Морского Собора. Гомонящая толпа празднично одетых городских обывателей тянется через Обводный канал на Якорную площадь перед величественным красавцем-собором.

Влекомый людским потоком, я тоже двигаюсь в сторону площади. Оказывается сегодня день празднования основания Кронштадта. На Якорной площади проходит VI Фестиваль танца «Кронштадтский вальс». По этому случаю гремит музыка, вокруг бурлит и колышется людское море.

У меня большая программа, хочется посмотреть как можно больше, хотя уже понятно, что всё посмотреть всё равно не получится. Поэтому я долго на площади не задерживаюсь, хотя было желание постоять и посмотреть представление. Оно обещало быть ярким. Музыка тоже создавала духоподъёмное настроение. Тем более, что и на самой площади имелось что посмотреть. Например, кусок чугунной мостовой, чудом оставшийся на площади после переплавки остальных подобных в оболочку для мин во время войны. Мостовая появилась как пример дорогого, но эффективного решения по примеру подобных мостовых в Нью-Йорке и Бостоне.

Я же, обойдя площадь, отправился вдоль длинного глухого забора сначала в сторону Петровского парка, чтобы через него выйти к гавани. За забором скрывался ПКиО «Патриот» с памятниками русским флотоводцам. Петровский парк скорее всё же не парк, а сквер, слишком он мал. В центре естественно памятки Петру, отлитый Клодтом. Парк разбит на месте старой Арсенальной площади на средства лично Фаддея Белинсгаузена, бывшего тогда комендантом острова.

По Макаровской, вдоль выстроившихся в ряд орудий. Пушки калибром 151,6 мм, Длина ствола - 270 см, вес - 120 пудов (1920 кг), дальность стрельбы - 850 м. Вели огонь калёными ядрами, книппелями (снарядами, которые состояли из двух массивных чугунных деталей, соединенных железным стержнем), двойными цепными ядрами и картечью. Орудие состояло на вооружении морских фортов и береговых батарей Кронштадтской крепости в 1-й половине XIX века.

В створе канала виднеется маяк первого из Кронштадстких фортов – Кроншлота. В его сторону как раз и смотрят жерла пушек.

Справа по ходу – старинный Петровский док, куда попасть сегодня из-за глухого забора невозможно. Вернее, возможно, но если специально готовиться, разведывать пути, дожидаться удобного времени. В моём случае, пропускаем. Выходим к зданию бывшего дворца Алексашки Меньшикова, в котором позже размещалось морское техническое училище, где преподавал Попов, а сегодня филиал ЦВММ. Рядом с ним на берегу Обводного канала стоит марограф фиксирующий колебания поверхности моря и являющийся основой Балтийской системы высот.

За Обводным каналом очередной сквер, на этот раз «Подводников». Срезаю путь по диагонали и возвращаюсь к каналу, вдоль которого идёт улица Маркса, по которой я и двигаюсь в поисках прохода к докам. Прохода я так и не обнаружил.

Выйдя на Советскую возвращаюсь к Собору, чтобы познакомиться с ним поближе.

Никольский Морской собор заложен в 1903 году в честь 200-летия Российского флота.

Памятник всемирного наследия ЮНЕСКО, охраняется государством. Главный командир Кронштадтского порта, вице-адмирал Н.И.Казнаков, подававший прошение, так объяснил свой выбор: "Моя мысль состоит в том, чтобы этот храм-памятник, в коем будет ежедневно приноситься бескровная искупительная жертва, служил бы вместе с тем связующим звеном прошедшего, настоящего и будущего русского флота, вечным свидетелем трудов, знаний, подвигов, послуживших славе родины".

Автором проекта храма стал Василий Антонович Косяков, предпочитавший русско-византийский стиль в храмовом строительстве. Взяв за основу константинопольский Софийский собор, Косяков съездил в Стамбул, что бы в подробностях рассмотреть знаменитое творение Исидора Милетского. Потом творчески переработал и получил более интересное здание.

Получается, что наш собор Александра Невского не может иметь Никольский собор в качестве прототипа, так как спроектирован и построен на несколько лет раньше. Интересно, что и передача его РПЦ произошла на 5 лет позже Новосибирского аналога. Вполне возможно, что Константин Лыгин взял за образец более ранний проект Косякова, например, церковь Милующей иконы Божией Матери там же в Петербурге.

В Никольском соборе собрано множество реликвий, связанных с историей флота. Они доставлялись сюда со всей России. Уникальность храму придают размещенные на его стенах таблицы с именами всех погибших русских морских офицеров и многих простых моряков, начиная с 1695 года.

Само внутреннее пространство храма создаёт совершенно фантастическое ощущение сходное по настроению с большими зальными мечетями вроде Дамасской Омейядов или Масджид Джамек в Куала-Лумпуре. Высокий словно уходящий в небо голубой свод купола и лик Христа.

Храм произвёл на меня очень сильное впечатление. Это настоящий шедевр.

Сразу за храмом расположены старинные здания артиллерийских классов, парусных мастерских и доковый бассейн. Последний – совершенно уникальное инженерное сооружение.

Кронштадту доки были необходимы для ремонта кораблей. Пётр решает посередине острова Котлин создать огромный бассейн с шестью портовыми сооружениями и канал для ввода кораблей. По замыслу Петра над каналом посередине острова должен был возвышаться гигантский маяк, наподобие античного Колосса Родосского. В петровских бумагах он именуется "Великой башней". Фундамент заложили, но работы прекратились после смерти Петра.

Строительные работы по созданию системы доков возобновились по инициативе генерал-майора Иоганна фон Любераса. Люберас прославился тем, что по повелению Петра строил Ревельскую гавань и создавал Балтийский порт, называвшийся тогда "Рогервик", создал карту Финского залива и был вице-президентом Берг-коллегии.

Система, придуманная Люберасом, позволяла осушать доки за несколько часов вместо пары месяцев. Доковый бассейн, облицованный гранитными валунами –завершающая часть уникальной системы доков, создание которой было начато ещё Петром Великим. В 1771 году для выкачки воды была установлена первая в России паровая машина, привезённая из Шотландии. Для неё построили специальное здание на берегу бассейна.

Привлекает внимание облицовка стенок бассейна около насосной станции. Все они отлиты из бетона, но имеют совершенно разные очертания. Такая полигональная кладка в исполнении XIX века. Чем это вызвано совершенно непонятно. Загадка, про которую я узнал из ролика на Ютьюбе от некоего персонажа под ником «Председатель». Теперь полез в сеть и откопал совершенно банальный ответ. Так делать просто прочнее и подобная кладка лучше держится. А то, что ей фасочку снимали, так действительно это такая культура производства, утраченная после прихода рационализаторов-функционалистов.

На этом я закончил знакомство с городом-доком, городом-военной базой, городом-русской славы. Кстати в отличие от Севастополя на этот остров нога захватчика не ступала ни разу. Получилась такая очень патриотичная экскурсия. Гордость за страну и народ, что тоже сумел через силу протолкнуться в число морских держав. Несмотря ни на какие природные ус ловия и почти полное отсутствие морей. Например, Австрия, даже имея отличное Адриатическое побережье, так и не смогла стать полноценной морской державой, а Россия, зажатая в бутылках Балтики и Черного моря, сумела внести свою лепту в историю открытий.