ПРИЗРАКИ ТЕВТОНОВ, ШВЕДОВ И ФИННОВ (2)

 

20.05. Четверг. Вдоль Прегели по Старопрусской низине

Калининград – Гвардейск – Черняховск

Wo Thebe, wo Corinth? Wo Alexanders Thaten?
Hat Babel mit der Höh dem Himmel gleich gedräwt,
So ist sie dennoch Staub, vnd schon vor langer Zeit.
(Simon Dach)

Где Фивы? Где Коринф? И Александра дел
Где след? Рассыпан Вавилон в своей гордыне в пыль,
Смололо время все: где сказка, а где быль?

 

Интересная штука – балтийская погода. Вчера почти весь день было пасмурно и дул холодный ветер, а сегодня декорации полностью сменились. Светит по-летнему солнце, а от обложной облачности остались только лёгки белые перья.

Сегодня у меня в программе экскурсия по долине Прегели с остановкой в трёх городках – Гвардейске (Тапиау), Черняховске (Инстербург) и Гусеве (Гумбинен). Все эти городки славны сохранившимися остатками прусской архитектуры и древними руинами Тевтонских замков. Все они расположены на местах прусских поселений. Исторический слой всех этих мест, связанных с «Янтарным путём» уходит корнями далеко в прошлое. Возможно даже к времени отступления последнего ледника.

Так как ближайший поезд в восточном направлении в 8.40, а выхожу я как обычно в половине седьмого, то у меня появляется полтора часа времени для знакомства с южной частью Кёнигсберга и достоприМечательностями этого района Калининграда.

Район не обманул мои ожидания. Начиная с шикарного старого здания Южного вокзала и заканчивая отлично отреставрированными Бранденбургскими и Фридляндскими воротами. Если ворота уже удовлетворили моё любопытство. Я ещё позавчера их столько насмотрелся, что не ожидал чего-то нового, то вокзал и почтамт действительно произвели впечатление скомным обаянием северного рационального модерна.

Здание вокзала (архитектор Густав Корнелиус) построено из клинкерного кирпича тёмно-красного цвета и местами облицовано глазурованным лицевым кирпичом. Кирпич для вокзала — малого, так называемого ольденбургского формата. Справа от входа сохранилась решётка в стиле, который, как и стиль всего вокзала, является синтезом готических, конструктивных и экспрессивных моментов, а потому получил условное наименование "экспрессионизм".

Перроны вокзала были перекрыты дебаркадером (часть пассажирской платформы) длиной 178 метров и шириной 120 метров. Освещение естественное. Интересно отметить, что уже тогда было разделение залов ожидания для курящих и некурящих пассажиров. На каждом этаже имелось по дневному ресторану. На первом этаже располагалась большая кухня. В подвальном этаже — туалет, две парикмахерские, кегельбан и винный погребок ресторана.

Изюминкой главного входа в новый Южный вокзал являлась оригинальная скульптурная группа Хроноса (бога времени), сдерживавшего рвущихся вперёд коней (аллегория прогресса, скорости и связи). Её создал из очень твёрдого камня травертина кёнигсберский скульптор Герман Брахерт.

В состав вокзала входит и комплекс зданий почтамта, выполненного в том же стиле немецкого экспрессионизма. Осмелюсь высказать предположение, что спроектировала его та же фирма Густава Корнелиуса. Тот же клинкерный кирпич, те же кирпичные лаконичные декоративные детали, барельефы по стилю явно руки того же Брахерта.

Первым делом я озаботился покупкой билетов, потом посмотрел интерьеры зала ожидания, после чего решил сбегать к Бранденбургским воротам. Картинки в сети были очень привлекательны. Так по пути и познакомился с архитектурой экспрессионизма.

Первые ворота в направлении замка Бранденбург появились ещё в середине XVII века, а через сто лет их перестроили в кирпичные, чтобы ещё через сто лет получить то, что мы видим сейчас. Это единственные в городе ворота сохранившие функциональное назначение именно как ворота. К тому же в них архитектор сумел наиболее точно воспроизвести элементы готической архитектуры. Выделяются стреловидные фронтоны, которые придают низкому в сущности зданию ощущение высоты. Ворота богато украшены декоративными элементами — например, горельефами и стилизованными каменными цветками.

Время ещё оставалось и я решил добежать и до последних не осмотренных мною Фридландских ворот, расположенных на другом конце района Хаберберг. К вокзальной площади вышел мимо довольно нелепо выглядящего деревянного шатрового православного храма Кирилла и Марии Радонежских. Совсем не в тему церковь из оцилиндрованного бруса в окружении немецкой и советской застройки.

За площадью – парк, что раскинулся на месте срытого вального укрепления. Вал срыли, но рвы с водой и равелины Хаберберг и Фридланд остались и вполне доступны для осмотра. Но времени у меня едва хватает, чтобы добежать до ворот и вернуться на вокзал.

Фридландские были последними по времени сдачи в эксплуатацию воротами из сооружений второго вального укрепления Кенигсберга. На мой взгляд, это и самые красивые ворота. Фасад ворот со стороны города разделён пятью контрфорсами на шесть частей. Контрфорсы завершаются остроконечными двухскатными декоративными башенками, которые выступают над декоративным парапетом с зубцами. Все внешние отверстия ворот (проезды, окна, двери) выполнены в виде стрельчатых арок и украшены перспективными порталами.

Фасад ворот был украшен статуей великого комтура Фридриха фон Цоллерна, которая не сохранилась (исчезла после войны). Другая, изображающая великого магистра Зигфрида фон Фейхтвангена — основателя замка в Мариенбурге.

Гвардейск - Тапиау

К отправлению поезда я всё-таки успеваю, и через час с небольшим уже высаживаюсь на перроне города Гвардейска, бывшего когда-то Тапиау. Станция от города расположена довольно далеко, даже приходится форсировать две реки Преголю и Дейму.

В самом городке два интереснейших объекта, но оба для осмотра недоступны. В старейшем в области замке расположена тюрьма, а в бывшем здании психиатрической лечебницы в неоготическом стиле размещается военная часть.

Замок Тапиау в городе Гвардейске Калининградской области, ранее носившем то же название, — старейший и единственный средневековый замок в области, где сохранились строения середины XIV века и даже фрески, которых уже не осталось нигде в Европе.

В XIV веке здесь останавливался будущий король Англии Генрих IV, а в XVI — жил Николай Коперник. Во времена Веймарской республики, в замке разместили тюрьму, эта функция так и осталась до сегодняшнего дня. Но 28 июня произошла передача здания от МВД РФ к областному Минкульту. В планах переоборудование в гостинично-развлекательный комплекс к 2024 году.

Но кроме этих двух объектов в городке можно найти и другие, пусть и не столь выдающиеся, объекты достойные осмотра.

Ровно в 10.00 я совершенно случайно оказался напротив городской ратуши, благодаря чему стал свидетелем маленького кукольного спектакля. Створки настенных часов внезапно отворились из них выехали два музыканта и сыграли несколько тактов из «Турецкого марша» Моцарта. Понятно, что играла фонограмма, а куклы только прикасались к вертикальным трубкам, похожим на органные трубы, но всё равно было забавно.

Напротив ратуши присел с гармошкой бронзовый солдат РККА. Это Василий Тёркин. Дело в том, что в этом здании в 1945 году была гостиница, где жил какое-то время Александр Твардовский.

Потом по Тельмана, типичной немецкой улочке, мимо бывшей лютеранской кирхи, через площадь Победы с памятником солдатам четырёх войн и фонтаном, я выхожу на берег реки Демы с замком на противоположном берегу. С этого берега хорошо видны высокие бетонные стены УФСИН опутанные по верху колючей проволокой.

Тут же отмечен невзрачный домик семейства Коринтов. Домик находится в плачевном состоянии и ждёт, когда до него дойдут руки.  У Коринтов в середине XIX века родился сын Ловис, ставший  популярным немецким художником. Работал сначала в стиле импрессионизма, но позже под воздействием коллег, перешёл к экспрессионизму. Весьма своеобразный художник, любитель телесности и доброго немецкого юмора. Например его картина «Детство Зевса».

В целом в Гвардейске мне понравилось здесь можно легко провести пару часов, а если откроют для посещения замок, то и возможно больше.

Черняховск-Инстербург

Около одиннадцати я сажусь на автобус и отправляюсь в Черняховск. Ещё чуть больше часа и я уже около памятника Барклаю-де-Толли. Генерал-фельдмаршал Михаил Богданович Барклай-де-Толли по пути на воды остановился на мызе Штилицен неподалёку от Инстербурга, где внезапно скончался.

Начиная с IV века до н.э. до XIII века н.э. на территории Инстербурга проживали прусские племена натангов, самбов и надрувов. Местность вокруг города по немецким источникам называлась Надрувия, по фрагментарным данным, недалеко от Черняховска находилось святилище священная роща пруссов. Весь XIII век пруссы ожесточённо сопротивлялись сначала полякам, потом Крестовым походам объединённых христианских банд.

Постепенно пруссы ассимилировались пришлым немецким населением, и уже в XVII веке утратили язык. Интересно то, что местная газета города Гурово-Илавецке называлась с 1919 г. «Natanger Zeitung». Было ли это отголосок прокатившегося по Европе увлечения национальным возрождением? Этого уже не узнать.

По прусским меркам Инстербург получил статус города очень поздно. Если даже крошечный Пальмникен получил городские права уже в XIII веке, то Инстербург – только через 300 лет. Зато потом, используя географическое положение начал расти как на дрожжах и дорос до солидных (по временам начала ХХ века) 55000 населения. Даже обзавёлся таким экзотическим городским транспортом как троллейбус.

При ближайшем рассмотрении причудливое кирпичное здание (неоготика) оказывается комплексом бытового обслуживания, в котором разместилось множество разнообразных служб до бань включительно. Как это не странно, проектировалось и использовалось до войны это здание как главный почтамт города.

Сразу за почтамтом стоит ещё одно красивое здание – вилла Германа Чибулински. В начале ХХ века на первом этаже здания располагалось представительство Восточно-Прусского банка Кёнигсберга, второй и третий этажи были жилыми. С 1949 года в здании размещается музыкальная школа. Сам герр Чибулински (фамилия явно от польско-украинской цибули, свидетельствует о славянских корнях) прославился изданием набора открыток с изображением городов Восточной Пруссии.

Домик – замечательный образец эклектики. Барочный щипец главного фасада вполне гармонично сочетается с романским портиком главного входа и классическим карнизом. В результате – очень симпатичное здание. Не то, что расположенный рядом образец ЖКХ-стайла под большой вывеской «Музей». На площадке стоит огромный корявый и кривобокий медведь из дерева, башня танка и самодельный броневик. На бетонной стене намалевано что-то ужасное на тему ПВМ. Посещать музей никакого желания не возникает.  

Зато следующий квартал радует прекрасно сохранившимся зданием бывшей протестантской кирхи. Сейчас это православный храм Михаила Архангела. Храм построен в конце позапрошлого века в неороманском стиле и имеет самую высокую башню в регионе (65,8 м).

Дальше улица представляет собой странное фантасмогорическое сочетание советской типовой застройки массовых серий со старыми немецкими бюргерским домиками.

После разведки обратного траспорта на попавшейся по пути автостанции, я отправляюсь в обратном направлении в сторону Инстербургского замка. Так за одно можно и ещё городок посмотреть. Несмотря на то, что число жителей в городе никогда не превышало 55000 жизнь здесь была бурной. Упадок начался только в последние десятилетия, когда жители ринулись в поисках лучшей доли в Калининград и Москву. Впрочем, как и в остальной России.

По Советской (Wicherstrasse) планирую выйти к ещё одной местной достопримечательности – водонапорной башне, но по пути за бардаком какой-то СТО вижу шпиль католического собора и не могу пройти мимо.

Это и в самом деле католический храм Святого Бруно Кверфуртского. Внутри имеется орган. Территория ухоженная, небольшая, оформленная как и во всех католических храмах. Построена в 1904 году по проекту архитектора Фридриха Хайтманна. При этом приход насчитывал в 1927 году всего около 1000 прихожан. Сам Бруно прославился тем, что был яростным пропагандистом Крестовых походов против прусских и литовских племён. Сам тоже активно занимался прозелитизмом. Даже по слухам крестил печенегов. Вот с пруссами получился у него облом. За его усердие в насаждении христовой веры вождь пруссов Нетимер лишил Бруно головы, а спутников развесил по деревьям. Не любили пруссы чужих богов. Наверное, правильно.

 Почти сразу за собором буквально в каких-то ста метрах расположен перекрёсток трёх улиц с образование треугольного скверика  в котором разместилась искомое инженерное сооружение.

Башня обеспечивала требуемый для водоснабжения напор воды до 1939 года. После от такого способа подачи воды в городе отказались. Сегодня в башне размещается аппаратура ВГТРК. А около основания разместилось маленькое уютное кафе «Зелёная Кошка». Название кафе отсылает к старой немецкой легенде о умной кошке, умевшей различать жуликоватых посетителей пивной. Владелец кнайпы подобрал это чудо-животное за зеленоватый оттенок шерсти. После смерти кошка стала зелёным призраком и продолжала отпугивать бродяг и воришек от пивной.

Народу в заведении не было никого, поэтому хозяин позволил себе поболтать со мной немного. Рассказал ту самую легенду о призраке зелёной кошки. Порекомендовал прусские колбаски и аутентичный напиток «Беренфанг». Колбаски мне пришлись ко двору, а вот напитку я предпочёл красное пиво производства калининградской пивоварни «Beerzelis». Колбаски дополнялись картошкой, помидорчиком и огурчиком. В обеденное время на колбаски хозяева делают солидную скидку. Обед таким образом мне обошёлся в 460 руб.

Про беренфаг тоже надо рассказать. Это специальный медовый ликёр для выманивания медведя из берлоги. Так как пруссия всегда славилась пущами и чащами, то охота на медведя здесь была занятием распространённым, а рецепт беренфанга был простым и мог варьироваться от хозяйки к хозяйке.

Сначала в водке или спирте растворяют цветочный мед, затем несколько дней настаивают смесь на стручках ванили, палочках корицы, гвоздике, лимонной цедре и других специях. Почти готовый ликер процеживают и оставляют «дозревать» в темном месте.

Подкрепившись и немного отдохнув, я продолжил исследование Инстербурга. По улице Ленина (Гинденбурга) спустился к площади Ленина (Старая рыночная) и через парк им. Ленина (разбитый на месте разрушенного в войну предполья замка) вышел к замку.

У самых стен меня встретил белый всадник на высоком постаменте. Это монумент, воздвигнутый в честь погибших в годы Первой мировой войны уланов двенадцатого уланского Литовского Инстербургского полка. В армии Кайзера их в шутку даже называли «Инстерказаками». Нынешний памятник - реплика 2008 г.

За памятником в густых зарослях каштанов виднеются кирпичные руины. Это и есть тот самый замок, который дал название городу. В трёх километрах от этого замка есть ещё один замок – епископский Георгенбург.

Замок Инстербург принадлежал Ордену, а его окрестности были крупнейшим из епископских владений - и потому в прямой видимости друг от друга выросли два разных замка. Георгенбург, принадлежавший епископу стоит на окраине, во включённом в состав города несколько лет назад посёлке Маёвка.

Разделяет их река Инструч, которая, сливаясь с Анграппой, образует Преголю. От замка Инстербург, стоящего практически в центре города, уцелели только руины цитадели, фрагменты наружной стены и длинный форбург.  Основал крепость  19-й Магистр Тевтонского Ордена – Дитрих фон Альтенбург.

Местные краеведы и энтузиасты медиевистики потихоньку ведут восстановительные работы, но понятно, что их не осилить без подключения государственных ресурсов. Тем более в 2017 году замок передали РПЦ. А замок достоин того, чтобы его воссоздать в полном объёме. Тогда ездить сюда из Калининграда можно будет не на полдня а с ночёвкой, особенно если включать в экскурсию конный завод и замок Георгенбург.

Я поднимаюсь к стене замка и вдоль неё прохожу через разрушенный западный форбург во двор замка. Пока больше смотреть нечего. Это не Дубровник, не Крак де Шевалье и не Фуа. Но проект восстановления разработан ещё в 2006 году. В нём предусмотрено много разных интересных аттракций и если когда-то у страны дойдут руки и до этого замка, то можно будет заехать сюда ещё раз.

Инстербургу не впервой стоять в руинированном виде. Его несколько раз разрушали при штурмах литовские войска Кейстута и польские короля Казимира III. Так что всё-таки когда-нибудь замок откроется для посещений.

Разделавшись с замком, я спускаюсь к замковому пруду и вдоль него в компании уток и лебедей спускаюсь до самой железной дороги. В тени широколиственных деревьев я прохожу до Железнодорожной по которой мимо здания старого прусского ещё вокзала выхожу к мемориальному скверу с памятником самому молодому маршалу Отечественной войны Ивану Даниловичу Черняховскому, командовавшего 3-им Белорусским фронтом и погибшему здесь от случайного осколка в самом начале Восточно-Прусской операции в феврале 1945 года.

К этому времени у меня опять расклеился сбитый мизинец и я присел, разувшись на скамеечке в ожидании автобуса. Солнце стояло высоко и палило нещадно. Усталость от такого насыщенного дня давала себя знать.

На скамейку по соседству опустилась пожилая женщина с большой хозяйственной тележкой.

– Красивый город Черняховск, – решил я немного побеседовать с представителем туземного населения. – На удивление много от немцев осталось.

– Да, но это всё за последние лет десять, – женщина была явно не против беседы. – До этого тут сплошные руины стояли.

– А что при коммунистах ничего не ремонтировали?

 – При коммунистах никто даже не вспоминал, что это был немецкий город. Тогда же можно ничего и не ремонтировать. Нверное, думали, что всё немецкое развалится и забудется.

Я вполне понимаю эту женщину. В СССР всякая реставрация, ремонт и благоустройство возможны были только на государственном уровне. Рядовые жители были слишком бедны, чтобы позволить себе тратить время и средства на такое неблагодарное  занятие.

В общем, на этом моё исследование Российской Европы закончилось. Завтра утром у меня самолёт в Питер. Там меня ждут следы уже других европейцев.